Скатерть-самобранка: что, сколько, зачем и как мы едим

«Голодание, правильно, систематически и настойчиво примененное, дает человеку новые и прямо безграничные возможности. Оно дает возможность человечеству в короткое время перевоссоздать себя физически, физиологически, душевно и духовно, — пишет автор. — Вместо слабого, больного, одряхлевшего тела, которое отошло при голодании, к нему придет молодое, полное сил и свежести тело — кило за кило, по крайней мере. Короткими голоданиями по 3–5 дней скиньте с себя 10–15 раз в году по 3–5 кило, и вы за год замените в себе 45–75 кило старого тела телом молодым». И еще он пишет: «Процент выздоровлений и облегчений при голодании беспримерен: у меня их на 10000 больных — 9900 или 99 процентов. Процент смертных случаев, о которых я знаю и слышал в связи с голоданием, тоже беспримерен — на 10000 больных 9 человек, то есть меньше 0,1 процента».

Вот за какие сроки излечиваются те или иные болезни по методу Суворина:

• язва желудка и кишечника — за 4 недели,

• эмфизема легких — 4–5 недель,

• астма — 2–5 недель,

• расширение аорты — 4–6 недель,

• склероз — 1–3 недели,

• диабет — 8-12 дней,

• застарелые катары — 4–6 недель,

• гонорея — 3–9 недель,

• водянки и отеки — 2–3 недели,

• камни и песок в желчном пузыре, печени, почках — от 10 дней до 6 недель,

• ревматизм и подагра — от 5 дней до 6 недель,

• лимфатические железы — 2–4 недели,

• неврастения, тяжелые неврозы, контузии — 3–6 недель,

• геморрой — 2–6 недель, малярия — 6–9 недель,

• экзема — 3–6 недель, иногда нужны повторные голодания,

• трахома — 6 недель,

• туберкулез легких и сифилис лечатся повторными голоданиями разных сроков в сочетании с режимом питания и ритмическим дыханием…

— Но если это возможно, а это уже доказали и профессор Ю. С. Николаев, и сельский врач Зиганшин, почему нет «прорыва» в лечении этих болезней? Почему нет государственной программы? Что мешает открыть шлюзы?

— Инерция мышления. Тот же консерватизм, о котором мы с вами говорили. Как страдал от этого сам Суворин, как страдали идущие во след новаторы! С какой болью он говорил: «Эти сроки означают, что если бы все население государства однажды провело строго Великий пост, то в нем исчезли бы бее указанные в этом списке болезни и по здоровью и готовности к жизненной борьбе народ этого государства стал бы на первое место перед остальными народами мира».

Вот за такого обновленного человека, за оздоровленное человечество боролся наш соотечественник Алексей Алексеевич Суворин, не отступивший от своей гуманной и глобальной цели, даже будучи заброшенным на чужбину, где ему, помимо всего прочего, приходилось бороться еще и за выживание.

Алексею Алексеевичу Суворину, когда он писал книгу «Лечебное голодание», было 68 лет. По нашим понятиям, возраст, когда человек начинает подводить итоги в этой жизни. Но…

— Зиганшин заметил (это объективно отмечено всеми): его пациенты молодеют. Да это и я на себе почувствовал, а вы, уважаемый Иван Павлович, наверное, как и Людмила Степановна, на себе. Ведь вас не узнать нынче. Какой младой огонь в глазах, какое легкое движение.

— Снова обращусь к «открытиям» Суворина: «Голодание и со мной самим совершило чудо — омолодило на целую четверть века… Я ощущаю себя, как в свои 45 лет, — не знаю, что такое усталость, работаю столько, сколько надо, хотя бы ночь напролет… И при этом я до сих пор сплю как убитый, хожу, вероятно, быстрее всех по ул. Кр. Милана в Белграде и круглый год беру ежедневно душ из-под крана».

Эффект омоложения постом его поражал все время. За три года до выхода книги он зафиксировал такой эпизод: «Третье мое полносрочное голодание поразило меня легкостью, с которой оно для меня протекало. Помню, на 17-й день его, я шел главной улицей Белграда, как всегда быстро, перегоняя всех других, и вдруг остановился на несколько секунд — так меня ошеломила внезапно пришедшая мне в голову мысль:

Я 17 дней ничего не ел! Мне 65 лет, и я иду так легко, так свободно перегоняя всех! И во всем организме нет никакой — решительно никакой — усталости. Все спокойно, крепко и свежо… Как это возможно?

Через 2 дня я шел по Белграду… Раздался глухой раскат грома. Все сразу бросилось в панику и побежало. Побежал к дому и я… Остановился только на Славии. Невольно думаю: как сердце?

Приложил руку — совершенно нормально, совершенно спокойно!»