Скауты в лесах

Никогда за всю историю Корнуолла в маленькой ратуше не собиралось столько народа. Собрались люди со всех двадцати семи холмов, которые относились к Корнуоллу, с ферм в горах и дальних поселений. Натан Харт, который утверждал, что разносит почту по самому каменистому и скалистому маршруту в мире, разнёс новость по всем тридцати шести квадратным милям[234], принадлежавших городку. Люди приходили из Западного Корнуолла, с Корнуолльских Равнин, с Крим-хилл, из Корнуолльской лощины. Прислали своих представителей четыре одиноких дома на Диббл-хилл[235]. Старик Рэш Хоу, хромая, спустился с Казарменной горки, толкая перед собой «уницикл», как он называл обычную садовую тачку, куда усадил больную ревматизмом жену. С Приндл-хилл по каменистой дороге приехали Майра Приндл с женой. Прибыли жители Бэллихэка и Рэттлснейк-маунтин (действительно изобиловавшей гремучими змеями, в честь которых и была названа гора). С гребня Кобла, или попросту Каменюки, спустился сам дядюшка Рэёли Рексфорд, который пахал, запрягая в плуг разом три пары быков, а когда он кричал на этих быков — его было слышно в трёх окрестных посёлках. С Банкер-хилл спустился старый Джеб Банкер, а Сайлас Форд и одиннадцать его детей (один — ещё младенец, которого несли на руках) прошли пять миль с Форд-хилл. В общем, маленький зал был забит до предела, и люди стояли в дверях; а пустовавшая обычно галерея была запружена народом так, что опасно потрескивала. На сцене, где сидели обычно селектмены[236], сегодня собрались все бойскауты — Совы, Волки и Лисы, с вожаками патрулей во главе. На диване красного плюша, за столиком с вечными графином и стаканом на нём, где обыкновенно полагалось сидеть Старшему селектмену и городскому секретарю[237], сегодня были мистер Донеган — весьма красный и как будто весьма сердитый, – и мистер Сэнфорд в скаутском мундире, поскольку сейчас он был в ипостаси скаутмастера Корнуолльских бойскаутов. Первый ряд занимал оркестр Корнуолльской конной стражи[238]. Никогда ещё они не играли с таким воодушевлением, как сегодня. Они дудели, барабанили, гремели, звенели и гудели так, что было поразительно, как это ни у кого не лопнули барабанные перепонки. Когда были заняты все сидячие места, а в проходах не осталось ни единого свободного дюйма (что, между прочим, строго запрещено пожарной службой), на галерее тоже негде было яблоку упасть, и даже подоконники были заняты мальчишками, мистер Сэнфорд вышел вперёд и не без труда заставил оркестр замолчать на середине последней из четырёх мелодий, которые они знали — и которые сыграли уже трижды подряд.

— Сограждане, – начал он так торжественно, как не мог бы и сам городской секретарь, – мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать двух бойскаутов, сделавших то, чего никогда гне делали и взрослые мужчины. Месяц назад они ушли в самое сердце лесов — было холодно, шёл дождь и сгущалась тьма, а у них не было с собой ни пищи, ни огня, ни даже одежды. Используя лишь свою силу, мужество и ум, они смогли прожить в лесах, среди дикой природы и доказать, что подготовка скаута что-то да значит. Они показали нам то, что мы порой забываем: человек способен преодолеет что угодно, если он храбр, силён и терпелив.

Но мальчики сделали гораздо больше. Они поддержали дух наших предков. Они встали против зла, и выстояли. Они сделали то, чего не могли сделать взрослые. Вооружённые лишь примитивным самодельным оружием, они сражались с бандой, которая много лет угрожала нашим гражданам. Я говорю вам, друзья и соседи, – продолжал учитель, и голос его взволнованно звучал в напряжённой тишине зала, – мужество и героизм этих ребят, взглянувших смерти в лицо, никогда не изгладится из памяти жителей нашего маленького старого города. Я рад и горд представить вам скаута Брайта из патруля «Волки» и скаута Кут'o из патруля «Совы»!