Сказ о Грозной воительнице и о несносном Рыжике

Ректор восторгом проникаться не стал, да и, судя по всему, вовсе был нелюдем неазартным, потому как побритый гном не заинтересовал его совершенно. Вместо этого он довольно угрюмо отчеканил:

— Ваша борода останется при вас, почтенный Рорхрин. — Впервые слышу голос нашего непосредственного руководства — а ничего, так: властный, уверенный, привыкший к повиновению. Но я не прониклась, у моего папки повнушительней будет! — Я и так вижу, что иллюзия здесь не поможет. Однако, снос этой стены не вызывает у меня таких положительных эмоций, на которые вы рассчитываете. Но не переживайте, новоявленного гения я разыщу и, конечно же, уведомлю вас, — тут он сделал небольшую паузу, многозначительно оглядел, этих низкорослых энтузиастов и заключил, — если, конечно, он захочет делиться своими разработками с вашим университетом.

А молодец, сирин ректор, сразу дал понять, что гномы вообще-то излишне размечтались. А свои загребущие, пухлые ручки им немного стоит попридержать при себе. Думаю, Волин Сейхери, тоже весьма достойно, сможет нас эксплуатировать. Тем более что мы нарушители, а, значит, и возмутиться особо не получится. Ничего, попробуйте еще поймать! В конце концов, справедливость на нашей стороне и сдаваться мы не собираемся.

Тем временем эльфу и гномам надоело общаться на публике и они поспешили покинуть общество рамиизких любопытных глаз и ушей. Правда, проходя мимо своих дверей, ректор не сдержал облегченного вздоха, видно в тайне опасаясь, что мы и там напакостить успели. И в чем-то он прав, была на самом деле такая идея. Но вот только, после моей предыдущей выходки, глава академии зачаровал ее так, что даже все мои четыре питомца вместе с таким количеством магии не справились бы. Лишь заработали себе переедание и поспособствовали включению магической сигнализации. Не знаю, как младший брат рандийского правителя догадался о проделке элементаля. Но теперь его дверь украшала защита, реагирующая на любую попытку деактивации чар, моментально оглушая окрестность наверняка каким-то особенно противным воем. Каким именно, мы решили с друзьями не проверять. Нам стало банально жалко гоблина-охранника. С перепугу еще инфаркт подхватит, болезный.

Да, чувствую, наши проделки неплохо так ударят по бюджету родимой академии. Дверь — и та недешевая, а уж стена… ну, ничего, вон, как он одевается прилично, я бы даже сказала дорого! Так что и замену стены вполне сможет себе позволить. От этой, в высшей степени нагловатой мысли, снова задорно улыбнулась: "Да, думаю, такого размаха он точно не ожидал".

А вообще, идея обогащения за счет нашего улучшенного раствора — мысль неплохая. Нужно выждать чуток, а там и зачет, глядишь, у куратора автоматом получим, еще и риллов заработаем. А если и антисостав придумать, так и вовсе озолотимся!

Отогнав далеко идущие планы, решила преступить ко второй части нашего возмездия — на этот раз моей личной проблеме. Эту самую рыжую проблему я заметила уже давно. Трудно не заметить эту красную шевелюру, если она еще и на подоконнике обретается. А солнышко своими лучиками, словно ореолом освещает его силуэт, придавая волосам вовсе необъяснимо прекрасный оттенок. Ну, точно, ангел милосердия, рыхт! Да еще и не один, котяра рыжая! И ладно бы с блондинкой миловался, к ней я хотя бы уже привыкла, так нет же, сегодня у их наглейшества была новая пассия — судя по всему из прорицательниц. Только они любят надевать коричневые хламиды и подпоясываться золотым пояском. Сладкая парочка о чем-то очень серьезно переговаривалась, при этом сирина держала руку на лбу Демира и, по-моему, была в трансе. Неужели у бедного Рыжика головушка бо-бо?

Я без всякого стеснения уставилась на этого бессовестного бабника, предчувствуя (не знаю, почему, но точно уверена), что рано или поздно, но он этот взгляд поймает. И действительно, через какое-то время, наши взоры скрестились, но в моем больше не было ни восхищения, ни страха. Впрочем, и он смотрел спокойно и внимательно, без всякого снисхождения или завышенной самоуверенности. Хотя вскоре не выдержал и все же улыбнулся в своей кошачьей манере. Грациозно соскочил с подоконника, поцеловав при этом на прощанье руку говорившей с ним девушки (фу, хоть бы она ее не мыла до этого пару дней!) и прямиком, направился ко мне. По крайней мере, зрительного контакта он не разрывал, да и толпу рассекать у него получалась не хуже, чем у Эринира или ректора.