Сказ о Грозной воительнице и о несносном Рыжике

Я же… тоже старалась не отвести взгляда, хотя каюсь, издали это было делать гораздо легче, чем от стремительно приближающегося парня, который, ни дать ни взять, сейчас походил на хищника, увидевшего свою жертву и уже практически ее настигшую. Я ему в этом охотно подыгрывала. Глаза сделала, ну о-о-чень большими, перепуганными и руки заняла перебиранием маленькой пуговкипо, крайней мере, так походило внешне. На самом же деле, я напитывала артефакт своей силой. Когда это рыжее чудовище со мной поравняется, мне останется лишь нажать на выступ виде драгоценного камушка по центру пуговицы, активируя тем самым артефакт. И незаметно подложить эту маленькую пакость в карман этого любителя оценить мою фигуру!

А вот в этом мне должен был помочь, мой друг троллик, нечаянно толкнув меня в объятья рыжего ловеласа. Эта часть нашего плана казалась мне самой сложной. Потому как были в моей неспокойной головушке сомнения, а не забуду ли я о своей цели, попав в объятья этого гада?!

Долго Рыжику идти не пришлось, вскоре он уже стоял напротив меня, снова нарушая приличия такой недопустимой близостью. А мое тело-предатель, вновь учуяв аромат липового меда и солнца, чуть не сошло с ума окончательно и не прильнуло к нему, без всякого моего участия или согласия!

— Здравствуй, неизвестный, но честный поэт, — что удивительно, сказано это было мягко, без его привычных насмешек. Я, если честно, даже опешила от нежных ноток в голосе. — Должен признать, ты очень талантливая девочка, Лианель Фирсен. Я восхищен твоей смелостью и смекалкой, — а от этой похвалы, и вовсе растерялась, удивленно на него поглядывая. Нет, ну правда, а это точно тот рыжий задавака, которого я знаю?

Не найдя, что ему ответить, потерянно обернулась назад. Но мой огромный и очень влюбленный тролль про все наши договоренности забыл напрочь! Вовсю что-то обсуждая с Марисой, игнорировал мои негодующие взгляды, направленные ему в спину! Но, что той спине сделается, его и таран не сдвинет, куда уж моему недовольству. Вот, знала, что на мужчин надеяться нельзя, но чтобы настолько! Ладно, Рин подхватил любовную заразу и теперь потерян для адекватного общества. Так еще и этот рыжий хам вдруг решил выйти из образа. И своей пленительно-доброй улыбкой полностью убивает во мне мстительный настрой. Так этого ему мало! При виде восхищенного взгляда, адресованного только мне, все какие-либо связные мысли покинули мою голову очень слаженным строем, словно им на выходе деньги обещали!

Я бы растаяла, вот честно, еще мгновение и коварному Рыжику удалось бы запудрить мне мозги, заставив позабыть о мести. Но… но поймав взглядом удаляющуюся фигуру прорицательницы, с которой еще недавно он так мило беседовал, опомнилась и разгневалась пуще прежнего. Ничего у тебя не выйдет, Феникс! Еще не успел от одной девушки отойти, как уже и меня пытаешься охмурить. У-у-у бабник, сейчас ты узнаешь, что на меня твои чары больше не действуют! Эти мысли, наполненные злостью, негодованием, обидой и, что скрывать от самой себя, ревностью, заставили пойти на то, о чем вскоре мне пришлось пожалеть.

Постаравшись не выказать Демиру, своих истинных чувств, угу, иначе он бы уже разумно попытался от меня сбежать, схватилась руками за виски и утомленно прикрыла глаза. А дальше вовсе коротко застонав, предприняла попытку сымитировать обморок. Попытка, как ни странно, удалась. Мир мгновенно обхватил меня одной рукой за талию, а второй придержал за спину. Времени, чтобы подкинуть ему пуговицу, у меня было предостаточно. Ведь рыжий комедиант не на шутку разволновался, и голос его был по-настоящему встревоженным, когда он стал звать меня по имени:

— Лия, маленькая, что с тобой? Что случилось? — и уже более грозно кому-то за моей спиной. — Она, что, полностью выложилась магически? У нее истощение? Инкиния, что ты хлопаешь ресницами, не взлетишь! Я, что, к глухим обращаюсь или как? — отвечать Миру никто не торопился. Во-первых, друзья так же были удивлены моим экспромтом, а во-вторых, тон, с которым он обращался к моим товарищам, был до того угрожающе-холодным, что я им даже посочувствовала.

Открывать глаза стало даже боязно. Демирин обращался ко мне очень обеспокоенно. Нельзя же ТАК играть на публику! И получается, что рыжему задаваке я, действительно, небезразлична, раз он так разнервничался за меня. А я ему такую гадость в карман подкинула… Ой, что будет? Стало заранее себя очень жалко!

От таких мыслей, глаза перепугались окончательно и сжались еще сильнее! А руки судорожно попытались нащупать злополучный карман. Но… но время моего спектакля подходило к концу, потому как зажмуренные глаза Феникс заметил и стал нежно гладить меня по щеке, приговаривая:

— Девочка моя, очнулась. Что случилось, малыш? Разве можно меня так… — тут он видно понял, что говорит, и осекся, а затем договорил фразу уже иначе, — ну, и напугала ты своих приятелей, ходячее бедствие. Не зря я к тебе Богданну приставил, чувствую, если бы не ее помощь, голодные обмороки начались гораздо раньше.