Сказ о колдуне, царевиче и чудовище

— А что это такой красивый дяденька здесь забыл? — прервав размышления Колдуна, к нему, развязно вихляя бедрами, обратилось существо неопределенного пола и возраста. На вид старуха, морщины располосовали то, что и лицом уже назвать было сложно, но не факт. Жизнь в Заднем месте не красила никого. Обладательница хриплого голоса придвигалась все ближе и ближе. Колдун уже чувствовал стойкий запах перегара, но даже он не мог перебить вонь от гнилых зубов. Дамочка темпы не сбавляла — поддержка со стороны подельников давала ей прыти: «Да ты не боись, мужик, она в постеле ничаво, особливо, если нос закрыть и глаза залить до верху». «Ишо та штучка, ты только до ее мохнатки доберись, так подмахнет — только держись», — комментарии один другого скабрезнее, так и сыпались. Толпа сгущалась, чародея окружали беззубые оскалы, изуродованные лица, культи. «Прямо Mortis Saltatio1 какая-то», — пробормотал Колдун про себя, готовясь ударить заклинанием легкого удушья по отребьям. Пока очухаются, он уже далеко будет.

— Ушли отсюда все! — голос был негромок, почти шепот, но за пару мгновений Колдун остался в одиночестве. Его так называемые оппоненты скрылись стремительно и враз — как блохи от полынного настоя. Чародей посмотрел на сидевшего на завалинке старика, с уважением поклонился, подошел и присел рядом:

— Извини, что без приглашения, но дело срочное. Человечка надо найти. Особенного человечка и найти по-особенному. Мои запасы закончились, хотел у тебя позаимствовать.

— Отчего же не помочь? — спаситель Колдуна пожал плечами и едва слышно позвал помощницу. За этот тихий голос, обладающий удивительной способностью отчетливо доноситься до тех, к кому он обращался, Шептун получил свое прозвище. Из дома выскочила девочка лет десяти, старик ей что-то сказал на ухо, и она убежала обратно.

— Это Шура что ли? — удивленно спросил Колдун. — Подросла-то как!

— Так три года прошло с тех пор, как ты спас ее тогда, — старик крякнул и покачал головой, вспоминая дела минувших дней. — А все как вчера было.

— Да, как вчера, — в задумчивости повторил Колдун.

— А где кобыла твоя распрекрасная? Неужто сдохла? Или продал? — нарушил затянувшееся молчание Шептун.

— В стойле стоит, — ответил чародей и значительно посмотрел на собеседника.

— Видать, не по твоей воле там осталась, — хмыкнул тот в ответ. Самолюбие Колдуна, которому не хотелось рассказывать про связанные руки и мешок на голове, спасла Шура. Она вышла из избы, присела перед книгочеем в неуклюжем поклоне и, закрасневшись, отдала нательный мешочек на веревке. Колдун с благодарностью принял его, надел на шею и улыбнулся. Та, зардевшись еще больше, убежала в избу.

— Бабы на тебя так и вешаются. Шурка, дите ведь, а уже поди-ка, глазки строит. Ты как, все бобылем ходишь? — Шептун усмехнулся.

— Да куда уж мне, сам все знаешь, — негромко сказал Колдун, пресекая дальнейшие шутки, и оба вздохнули.

— Вижу, вопросы у тебя еще есть, задавай, чего уж. — Шептун с прищуром глянул на Колдуна.

— Благодарствую, — с чувством ответил чародей. И сразу, без хождений вокруг да около:

— Что в Совете говорят о чудище? А главное, ты сам что думаешь?

— Считают, что проклятие это на нашу Долину послано. Толи соседи наколдовали из зависти. Толи древнее зло пробудилось.

— А твое мнение, Шептун?

— Всплеск был сильный, не буду скрывать. Аж передернуло меня от этого удара магического, что кто-то без жалости в мир послал. Ты тоже почувствовал?

Колдун кивнул.

— Кто-то пробудил древнее зло. Этому надо положить конец, поэтому Совет тебе мешать не будет, а при необходимости и поможет. Три года назад всплеск магии слабее был, и то с трудом справились.

— За то отдельное спасибо. Что касается источника силы, я с тобой согласен. Либо древний маг работает, либо, что вероятнее — молодой да борзый, но по древнему учению. Разобраться надо. Царский сын с этим как-то связан, я уверен.

— Если моя помощь нужна будет, обращайся, — Шептун протянул руку для прощания.

Колдун кивнул, с чувством пожал руку, и легкой походкой зашагал восвояси. Ни один из жителей Заднего места к нему не подошел. Дисциплина здесь была железная, а защита Шептуна — безоговорочной. Кара страшная ждала непослушника.

Без приключений дошел Колдун до дома своего. Собрал вещички, снадобья сложил, привычным жестом прикрепил ножны особым узлом к поясу и вложил меч, сел на кобылку свою ретивую да поскакал на поиски царевича. Долго ли коротко, оказался в чистом поле. Оглянулся вокруг, закрыл глаза, вдохнул глубоко полной грудью, встряхнулся, как собака, выдохнул и словно несколько лет с себя скинул. Тяжело ему было в городе среди людей. А здесь — промытое дождем чистое высокое небо, привольное поле зреющего хлеба. Воздух прозрачный, свежий. Вдыхаешь его и словно молодильное яблоко ешь — столько жизненной силы в нем. Радость, одним словом! Зажмурился довольно — так бы и остался подольше под теплыми лучами ласкового солнца. Да только времени нет.