Сказ о Ладе и Дагонте (СИ)

Лада Лебедь была третьей из семерых детей. Семья у неё была хорошей, росла она в любви и достатке, но к работе была приучена сызмальства. Отец был кузнецом, причем очень неплохим. Слава о созданных им мечах гремела на всю Орлению. С первой своей женой он прожил пять лет, женщина умерла от родильной горячки, дав жизнь старшим братьям Лады. Женился во второй раз он спустя восемь лет. И за восемнадцать лет счастливой семейной жизни у него появилось еще пятеро: две дочери и трое сыновей. В семье был лад и покой. Старшие сыны почитал мачеху, а она отвечала им любовью, если не как к родным, то, как к любимым младшим братьям. Отец не скупился на образование детей, и на обустройство быта. Многие считали это блажью, но в глаза говорить подобное побаивались.

Матушка умерла три года назад от воспаления легких, а отец — через год, защищая деревню от нечисти.

Кузня и дом остались старшему сыну. Его брат-близнец уже к тому времени избрал иной путь и поставил этот постоялый двор, так что семейное дело его не интересовало. Остальные дети получили хорошее наследство. Старший взял брата-подростка в свой дом и в кузницу – подмастерьем. Двух младших братишек взяла к себе бездетная сестра тётка, и неприкаянными остались только две дочери. В начале осени в обход традиций младшая пятнадцатилетняя сестра Лады вышла замуж за сына старосты. Соседки судачили, что негоже перед старшей сестрой замуж идти, только Лада не брала это в голову, ей было семнадцать, и парни смотрели на неё с опаской. Она уже и не думала, что кто-то позариться на неё, считала, что её стезя быть приживалкой при братьях.

Нет, Лада была красавицей. Пригожее лицо с аккуратными чертами, красивые серые глаза, брови, что два крыла. Светло-русые волосы всегда заплетала в косу, что затыкала под пояс, чтоб не мешалась в работе. Тонкая в талии, но с приятными округлостями. Хозяйственная и привыкшая к работе. Но, женихи обходили её стороной, ибо несмотря на пригожесть, да справность, был у Лады большой недостаток: пошла она ростом в покойного батюшку-великана. И возвышалась она почти над голову над большинством. Да и силушкой Духи-предки не обидели, что очень годилось в работе.

А сегодня был у неё обстоятельный разговор со старшими братьями. Стояла, понурив голову, и молча теребила край белого платка. Посватался к ней немолодой вдовец из соседней деревни. У него жена умерла этим летом, оставив двоих малолеток. Братья уже согласием ответили. И то, что нелюб он был Ладе, и то, что говорят, что супруга умерла от побоев, их не волновало.

«Не люб, ну бывает, не должна, Ладка, ты кочевряжиться. Не стоит же за дверью череда женихов! Только он и посватался.»

«Мало ли что глупые бабы языком чешут, у нашего батюшки первая жена, наша мать, тоже померла, но со второй нормально сладили. Да и ты, еже ли чаво, отпор дать сможешь. Силой-то не обделена, поди. Не дури! Через неделю свадьбу справим, пока снег не пошел».

Лада делала привычную работу, а у самой слезы текли из глаз. Пока скоблила столы, да мыла полы, всё думала, как ей быть. Замужняя жить, что должна была быть у неё, не прельщала. Её возраст был еще таков, что всё решали братья. Сейчас она – раба бесправная. Священник даже согласия у неё не спросит. Братья приведут в храм, выразят своё согласие, жених заберёт – вот и вся свадьба. Это у благородных дам могут спросить, а у той, что даже ни в одну Семью не входит, даже спрашивать не будут.

Сбежать? Так это ж самоубийство. Из-за нечисти, бабы даже в лес по грибы да ягоды одни не ходят. А мужики охотятся только в специальных местах. Для одиночки, да еще без магии, это просто самоубийство. А жить хотелось.

Лада навела порядок в зале, утерла слёзы и вернулась на кухню. Там как раз домывала посуду невестка. Кухарка суетилась над продуктами, решая, что отправить в ледник, а что оставить в холодном шкафу.

— Шла бы ты спать, Лота, — улыбнулась девушка, чуть приобняв молодую женщину. – Тебе беречься надо.

Невысокая темноволосая Лота устало улыбнулась и погладила свой уже округлившийся живот.

— И то верно, Ладушка, пойду. Спина совсем разнылась. Вы тут тоже не засиживайтесь. Сонту вот сейчас коней постояльцев проверит, и тоже спать будет.

Женщина погладила Ладу по руке, и, переваливаясь, пошла в хозяйские покои. Кухарка тоже решила не задерживаться. Ладе же оставалось только вылить грязную мыльную воду и занести ведро с ботвой и обрезками овощей свиньям.

Завернувшись, в теплый платок, девушка выбежала на крыльцо, и тут же поморщилась. Осень уже готова была уступить свои права зиме, и даже теплая шерсть не спасала от холода. Но возвращаться за накидкой она не стала. Вылила грязную воду за крыльцо, и побежала в сторону хлева. Была уже глубокая ночь, но света от светил было достаточно, чтобы бежать по давно привычному пути.