Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Дело в том, что первый ведьмак вышел в далеком седьмом году на довольно старом биоваровском движке, — начала Лена. — Иными словами, дело в графоне. Если эльфы в первом ведьмаке были, прямо скажем, никакими, то во втором, который вышел уже практически пятью годами позже, с помощью технических средств, сделавших за это время семимильный шаг вперед, из эльфа уже можно было сделать просто конфетку. Вот из Йорвета ее и сделали. Ну, и потом, в первой части заболоченный лес, в котором обретался Яевинн, был реально страшным: башня какая-то таинственная, дом деда-людоеда с зарослями эхинопсов в палисадничке — у меня до сих пор от этого места мороз по коже, утопцы с плавунами, выскакивающие из каждой лужи, пиявки ростом с человека, кладбище големов, трупаки, которых в этом лесу было, по-моему, больше, чем деревьев, гули с альгулями их глодать ночами набегали (не деревья, разумеется, а трупы), потом еще Вореф какой-то там завелся, виверн на острове целый выводок, а из цивилизации — деревня скорбных умом кирпичников со спятившей бабкой, которые поклонялись рыболюдам — чудесное местечко. И по всему поэтому Яевинн, который был озабочен только борьбой за счастье народное, наших девичьих жертв явно не стоил. Иное дело Флотзамский лес: он хоть и был страшный, но красивый, а Биндюга — совсем не то, что деревня кирпичников, потому что вместо безумной бабки там был вечно пьяный, но все равно симпатичный Седрик, ну и Йорвет…

— А знаешь что, — неожиданно перебил Лену Торин. — Плюнь ты на этих эльфов, выходи замуж за меня.

— Ч-чё? — Лена аж пивом подавилась.

— Мне хозяйка Королева-под-горой смерть как нужна, — с горячностью продолжил гном. — Этот балрожий дракон там такой тангородрим устроил, что просто жуть, надо порядок наводить, рука женская дому нужна. И мне все равно, что ты — людь, а я — гном. Я вовсе не расист, я гном-космополит, что бы Гэндальф там про меня не болтал. И ты не думай, что раз я король, так ничего делать не умею. Я хоть кузнец, хоть плотник, хоть ювелир. Эти ваши эльфы что, только стишки да песенки складывать горазды, а я считаю, что мужик должен профессию в руках иметь, дом надежный, доход… Говорят, что гномы жадные, а я отвечу: не имели вы дела с Трандуилом — вот кто за монетку удавится. А мы не жадные, мы, гномы, домовитые. Так что ты подумай…

Лена сидела, аж протрезвев от речей Торина. Такого поворота дел она никак не ожидала. Что сказать обаятельному и так трогательно искреннему Королю-под-горой в обличье красавчика Армитиджа в ответ на его заманчивое предложение, Лена категорически не знала.

— Из-за о-острова на стре-ежень, на просто-ор речно-ой волны-ы! — нарушила неловкую тишину разудалая песня, исполняемая дуэтом, один из голосов которого бы явно эльфийский.

— Что это такое? — шепотом спросила у Торина Лена.

— По-моему, это наша хоббитская лягушонка в коробчонке едет, — с этими словами Торин подбежал к окну, предчувствуя неладное.

— Выплыва-ают расписны-ые! …

Предчувствия не обманули Торина, так как песня неожиданно прервалась, зато до ушей Лены и гнома донесся плеск, треск и скрежет, затем тот же дуэт вместо песни разразился нецензурной бранью.

— Кто там? Что случилось? — спросила Лена.

— Пьяные и укуренные Эарендил с Бильбо, запрягшие в ладью упряжку росгобельских кроликов, сначала въехали в парковый пруд, а потом врезались в фонтан со статуей Дульсинеи Тамбовской.

— О, госсподи! — воздела в муке очи к потолку Лена. — А я и не знала, что день рождения Глаурунга здесь отмечается, как День ВДВ.

— Быстро! — пробудившийся Гэндальф судорожно шарил по столу в поисках писчих принадлежностей.

— Что ты ищешь? — спросил Торин.

— Ты еще здесь? — вскинул голову маг. — Бегом выуживать этих Бобов Марли из фонтана! А главное, кроликов-то, кроликов радагастовых поймай! Потому что, если хоть одно его животное пострадает, он нам больше в жизни травы не даст!

Услышав эти страшные слова, Торин стартанул ловить кроликов со скоростью, которой мог бы позавидовать любой Леголас. К счастью, старый маг не потерял оперативной хватки, моментально придя в себя и сориентировавшись в ситуации. Только Лена порадоваться за Гэндальфа была уже не в состоянии. Немерянное количество выпитого вкупе с акцией ОʼДима, предложением Торина и триумфальным въездом в парк Бильбо и Эарендила (от легендарного-то эльфа девушка никак такого не ожидала) вконец истощило ее моральные силы, и Лена попросту пребывала в прострации.

— Значит так, — Гэндальф посмотрел на девушку. — Что-то я запамятовал, куда направляемся-то?

— К Геральту, — на автомате выговорила Лена.