Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

Тут же Платов пояснил что ай-Лимпиаду игрушечную пока надобно оставить, а взяться срочно за новое дело – переделать все гипподромы и стадионы на новый манер – для зимних игрищ лыжников да саночников, и на все сроку месяц, потому что скоро государь со двором явятся для проверки. Натурально, никто ничего сообразить не успел, а уже запели пилы, застучали молотки, взгромоздились горы бревен и камней, и вот уже из прежнего гипподрома и стадиона сделали ледово-снежные поляны для забегов на коньках да заездов на санках, понастроили огромных желобов чтоб в них в особых санях кататься, наподобие снаряда, трамплин чтоб с него на манер птицы на лыжах над пропастью лететь, всякие тропы в горах чтоб лихо снег на лыжне рассекать, и еще много чего навыдумывали.

– Ну вот, как в сказке – стоило только кайлом махнуть и сразу дворцы выросли! – радовалась мамзель Лесистратова быстрой перестройке всех ай-лимпийских объектов.

– Да, сударыня, кайло в России творит чудеса, – дипломатично соглашался граф Михайло, – но что скажут обыватели? У них весьма злые языки.

Конечно пресловутые злые языки тотчас заговорили что мало им было игрищ летних, так своими зимними фантазиями да прожектерством весь священный Аю-Даг изрыли как головку сыра, до которой крысы в лавке добрались, что от лесов сосновых да дубовых теперь уж и вовсе ничего не останется, все на стройки свои извели. Словом обывательское нытье раздавалось весьма громко, однако ясно было что если тявканье всякой собаки слушать то караван вообще никуда не дойдет.

– Ах, господа, все-таки наши люди мелки, ничтожны и завистливы. Они не понимают стоящих перед нами высоких задач! – жаловалась Лесистратова коллегам.

– Ну невозможно же поднять их до уровня людей благородных, нашего круга. У нас и самоотверженность и мужество идет от душевных качеств благородного мужа, у них же явно от мужиков. Это небо и земля! – промолвил граф Г., почему-то оглянувшись при этом на Платова.

– Да пускай у их что хошь от кого хошь идет, лишь бы не вякали и к сроку поспевали! – Я за этим слежу денно и нощно, свистовых шлю, – докончил Платов обсуждение загадочной русской души.

Строители по пояс в работе спешно доканчивали свои прожекты, со стороны казалось даже что прежние сооружения как наизнанку вывернули, атлеты разминали кости, чуя что господа напридумывают для них новых забав и чубы затрещат, Лесистратова вела скрупулезный подсчет проделанных работ в процентах и рублях, граф Г. считал мух, Платов как и обещал слал свистовых для ревизии, мол сделали там хоть что нибудь или уже все пропили к едрене фене.

Побежал один свистовой, чтобы работали как можно скорее и еще мало этот свистовой отбежал, как Платов вдогонку за ним раз за разом новых шлет, чтобы как можно скорее. Всех свистовых разогнал и стал уже простых людей из любопытной публики посылать, да даже и сам от нетерпеливости бежать хочет, а зубами так и скрипит – все ему еще нескоро показывается. Так в тогдашнее время все требовалось очень в аккурате и в скорости, чтобы ни одна минута для русской полезности не пропадала.

– Я сам за каждой не то что минутой, а и секундочкой гоняться буду, и все у нас в дело пойдет! – громыхал он.

– Ну уж за секундами не надо, Матвей Иваныч, а вот за людишками конечно надо бы и проследить, чтобы копеечка не пропадала. Из них ведь рубли складываются, а потом и дела шьются! – поясняла Лиза, называя казачьего генерала по отечеству дабы его превосходительность не подчеркивать.

Придумали тут же сделать часть стадионов разборными дабы впоследствии перенести их в столичные города – матушку Москву и Питербурх, чтоб и там на зело необычайные спортивные зрелища любовались. Тут же заметили что некоторые бойкие крепостные парни и девки, выписанные для ай-лимпийских игр из рязанской, тульской, московской и прочих губерний, отнеслись к новому занятию, придуманному господами, с большой выдумкой и такое выделывали прыгая на лыжах с горки что и акробаты в цирке позавидовали бы, а некоторые даже и катались из озорства на одной лыже.

Сколько не говорили им что это вовсе не по спортивному уставу и что если уж свою головушку не жалко так пускай пожалеют хоть стариков родителей да малых детушек у кого успели народиться, отчаянные молодцы и девки не унимались и вставши уж на полозья стояли на своем до самого конца, что было жуткой пыткой.

– Так разве ж то пытка, это ж попытка! Всех-то не перебьет, – поясняли они и упорно лезли вслед за теми кто уже поломал себе ноги и спины.

Подметив это, Лиза и граф мигом устроили отдельные виды игрищ, которые стали предшественниками позднее изобретенных фристайла и сноуборда.

– Сие есть очаровательное горное шоу, то есть представление! – пояснила Лиза графу Г. – Весь мир нам удивится!

– Ну а если они там все шеи себе посворачивают? – поинтересовался граф. – Сам видел тут одного грузина, который придумал на санках по трассе головой вперед ехать, так что вы себе думаете – разбился башкой о первый же дуб! Так с дуба и рухнул. Весь скелет себе разнес.