Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

– А не будет ли это противуречить мирному духу спортивных баталий? – опять вылез граф со своим пацифизмом, однако же Платов и Лиза выступили против него единым фронтом и заявили что чуть ли не все соревнования мирные из военных единоборств суть происхождение имеют и никто даже бы не стал ни бегать, ни прыгать, ни копья метать ежели этим копьем не мечтал бы поразить убегающего врага. То же самое относилось и к стрельбе из лука и ружья, и вообще выходило что богатырские игрища были тем же поединком вроде дуэли, только судьи следили чтобы смертоубийства не было. Граф Михайло, в котором после дуэлей и сопутствующего отпущения грехов разыгрывался мирный дух, вздохнул и стал слушать про пользительность вооруженного бега на лыжах далее.

Нечто подобное уже практиковалось к тому времени у стражей границы между Швецией и Норвегией, при этом надо было не только шибко бежать на лыжах под горку, но и метко стрелять на известную дистанцию. Однако другие страны тогда не поддержали этот почин. Северные народы вообще без лыж не могли, о чем свидетельствовали даже и наскальные рисунки очень древних норвежцев, первобытные азиаты тоже не отставали. Впоследствии же этому искусству начали обучать солдат, так что соревнования так называемых военных патрулей докатились и до наших дней в виде пресловутого биатлона. Но в те далекие от нас годы нашим предкам приходилось во всем быть первопроходцами или же первопроходимцами, смотря по обстоятельствам.

Тогда уже появилось мнение что скользить надо резче а целить лучше, словом спорт был конечно военно-прикладным. Ну а потом через века все стали смотреть на состязания как на огромное шоу, потому что доблестные воины не отмахивали пешедралом многие километры а передвигались на всяких самодвижущихся повозках и дыхание у них сбивалось только от восторга перед предстоящей баталией.

Лизино предложение о соревнованиях троек, запряженных в сани, тоже покатило, отдельной дисциплиной предложили бег на лыжах, известный уже и норвежцам, а граф Г. придумал играть в крикет на коньках, предвосхитив таким образом завезенный позднее из-за океана канадский хоккей, в который английские солдафоны, отвоевавшие земли у французов, резались гоняя шайбу на ледяных озерах, прикрепивши к ногам резаки.

Началось-то все собственно с хоккея на траве, но зима была уж такая длинная что новым канадцам приходилось играть и на льду. Хотя впрочем и знаменитые голландские художники тоже изображали время от времени граждан, увлекавшихся подобными игрищами на заледеневших каналах. На траве же принялись играть вовсе бог знает когда – еще до нашей эры, и японцы и индейцы знали азы, ну а уж англичане с датчанами и вовсе собаку на этом съели. Даже пастухи, и те соображали как можно поразвлечься на пастбище с помощь мяча и посоха с крюком hoquet, откуда и пошло название игры. Трудно сказать что думали об этой забаве овцы, но благодарных зрителей хватало во все времена.

Ну а потом уж на чем только не играли – и на траве и на льду, и мячом и шайбой, какие только кричалки и баннеры не изобретали фанаты – лучше не вспоминать. Однако когда-то все это, ныне хорошо известное, начиналось, и не худо бы этого не забывать раз уж мы видим чем все кончилось. Но тогда еще не было ни залов хоккейной славы ни кубка Стэнли, в общем дали тебе в руки клюшку и крутись как хочешь.

Заодно ай-лимпийцы придумали и горнолыжный спорт, взяв за образец альпийские лыжные упражнения, тут же появился и слалом, и прыжки с трамплина, вспомнивши как все те же неутомимые норвежцы ловко катались с гор, додумались спускаться на санках с раската на скорость, словом опередили эпоху где лет на сто, а где и на целых две сотни годков.

– Мы войдем в историю, господа! Однозначно! – уверял все граф Г., глядя на список новейших видов атлетических баталий, составленных ими.

– Главное чтобы из нее не вылететь когда с ревизией заявятся! – озабоченно поджимала губы Лиза, а Платов только грозно цыкал зубом.

Для реализации новых планов надо было срочно кликать Левшу, который так увлекся творческой переделкой маленькой ай-Лимпиады, что ничего не замечал вокруг. Платов только велел свистовому как можно скорее привести к себе мастеровых, которым англицкую шкатулку оставил. Свистовые прибежали к ним запыхавшись, и требуют все бросить и идти к Платову. Левша ставню отворил и отвечает:

– Мы сейчас, последний гвоздик заколачиваем и, как забьем, тогда нашу работу вынесем.

А послы говорят:

– Бросайте все, да бегите скорее, не до того сейчас!

Выдернули Левшу со товарищи силой да и привезли в казачью ставку. Свистовые подбежали к Платову и говорят:

– Вот они сами здесь!