Сказ о Владе-Вороне (СИ)

Лунь вправо, и Влад поворачивает. Лунь ввысь, и Влад высоту набирает. Лунь к земле падает, Влад крылья складывает и камнем вниз летит. Лунь в самое око урагана ворвался, а Влад… затормозил в нерешительности. Тотчас померкло все перед глазами, а впереди, половину неба закрывая, возникла оскаленная драконья морда с золотыми глазами и огненной гривой.

— Как ты смеешь преследовать меня? — взревел лунь.

— Как смеешь ты друга моего в своих владениях удерживать?! — закричал Влад.

— Нет в замке моем из Руси пленников, — заявил восточный дракон.

— Врешь! — каркнул Влад. — Освободи Кощея!

— Кощея?.. — неожиданно запнулся на тяжком вздохе лунь. — Кощей гость и находился в чертогах моих по доброй воле.

— Будь так, он давно уже дома был бы!

— А ты проверь, — прищурился лунь и начал истаивать.

— Стой! — Влад рванулся к нему, да только вокруг повис фиолетовый туман безвременья, а внизу внезапно возникло темно-синее море.

…Туман стлался под ним и над ним, закрывал ясные звезды. Ворон не столько летел, сколько парил, опасаясь устать раньше, чем доберется куда-либо: в пространстве меж мирами время могло тянуться бесконечно или проноситься единым мигом. Грезы сродни межмирью, в них тоже можно войти и прожить за одну ночь многие лета, а иногда достаточно лишь глаза прикрыть, а уже утро наступит и вставать придется. Но вот к его собственным силам подобное вряд ли имело отношение. Влад боялся не выдержать и упасть в море. Вряд ли он тогда так просто в свое тело, лежащее на лесной поляне, возвратился бы.

Вдруг посерело все, а впереди остров Буян показался. Скалы частоколом стояли вокруг небольшого клочка плодородной земли, а на нем рос вековечный дуб — «отражение дуба мокрецкого», как называл Кощей. Возле него же…

Влад каркнул и стрелой каленой понесся туда, где у корней, склонившись в три погибели, застыл некто в черном плаще. Кощей! Влад узнал бы его и со спины, и ночью безлунной, и как угодно еще.

Влад человеком опустился на мягкую траву, тотчас к дубу кинулся, но не успел — развеялся Кощей черным пеплом, только ветер в лицо ударил.

…Влад вскрикнул, дернулся и проснулся. Склонившийся над ним Баюн что-то говорил, но понять его пока не получалось. Пришлось зажмуриться и головой помотать, в себя приходя и сновидение окончательно сбрасывая.

— С добрым утречком, что ли? — донеслось откуда-то справа.

Влад приподнялся на локте и уставился на говорившего.

— Ух ты, ну и вид! — рассмеялся Волк. — Не думал, будто нелюдь Кощеев может выглядеть столь ошарашенно.

— Человечек глупый, — вторил ему Змей Горыныч всеми тремя головами. — Ни дать ни взять птенец.

Влад пропустил насмешки мимо ушей, глядя во все глаза на своих товарищей. Ведь ясно: не просто так пришли, с ним к луням отправятся. Влад нисколько не возражал против такой компании, к тому же вряд ли он мог даже представить, как Волк и Змей Горыныч станут играть в карты. Такое зрелище многого стоило! Пока две головы и Волк над Владом потешались, правая бессовестно в карты заглядывала и прикуп проверяла.

— Значит, все же пойдешь со мной, Змей Горыныч? — на всякий случай уточнил он.

— Ягу благодари, Ворон, — фыркнула левая голова.

— Такой медовушки, как у нее, днем с огнем не сыщешь, — причмокнула срединная.

Правая промолчала. Она слишком увлеклась, разглядывая карты Волка, и получила от него по лбу, выпустив из ноздрей белый дым.

— Ладно уж, — сказал Змей Горыныч, — помогу тебе, Ворон. Без Кощея так и так нельзя: весь миропорядок к едрене фене порушится. Как к границе подойду, поговорю с лунем. Дракон дракона, чай, всегда поймет, — усмехнулся он и подмигнул Владу правой головой.

— А я проведу, — заверил Волк.

— Жрать хочу! — не к месту заявил Баюн. — Ты, Серый, нигде, случаем, лося не припрятал?

…Долго ли, коротко ли шли они по лесу: Волк впереди дорогу показывал, за ним ступал Влад, а опосля Змей Горыныч с Баюном на спине. С котом общий язык правая голова нашла. Всю дорогу они поочередно байки травили.

На третий день пути поредел лес немного. Вывел Волк их к широкой холмистой равнине и остановился.

— В чем дело? — спросил Влад.

Волк присел на зад и опустил уши. Шерсть на загривке поднялась.

— Али заплутал? — спросила правая голова Змея Горыныча.

— Вон тот холм видите? — указал Волк. — Так вот его раньше не было.

— А говорил, будто местность знаешь, — фыркнул Баюн.

— Цыц, утроба, — понизил голос Волк и рыкнул: — Смотри!

Прямо на глазах один из дальних холмов просел, а затем и вовсе исчез из виду, а там, где овраг просматривался, наоборот, земля вспучилась.

Баюн зашипел.

— Чует, — прогрохотал Змей Горыныч.

— Кого? — спросил Влад.

— Знамо кого. Золотого Полоза, — ответила срединная голова. — Он под землей рыщет, местность меняет.

— Это ж я так дорогу не найду! — прорычал Волк.

Дальше Влад не слушал. Вспорхнул он птицей, полетел к оврагу и принялся пристально всматриваться. Вот — будто бы золотая чешуя блеснула. А вон — гребень показался. Золотой Полоз — он же Велес, только докричаться до хранителя путей в таком обличии еще никому не удавалось.