Сказ о Владе-Вороне (СИ)

Не далее как шагов через пятнадцать, за еловыми лапами, обнаружилось поле. Травы низкие стояли и колыхались, словно от ветра (да только ветра никакого не было), а потом и вовсе легли, идеальный круг образовав, так и застыли. Луна заливала все мертвенно-серебристым светом, а в центре круга стояла лисица — с виду обычная, но столь откормленного и пушистого зверя лишь в первый месяц зимы встретить можно, когда линька прошла, а жир с лета нагулян. А еще показалось Владу, будто тень у нее какая-то странная, а хвостов больше, чем один, — количество постоянно менялось, а движения — одновременно плавные и обрывочно-резкие — сбивали с толку.

Лисица вдруг повернулась к луне и принялась кланяться, что-то тщательно на голове удерживая. Потусторонний ветер поднялся пуще прежнего, однако хоть и творилась в поле мертвенная волшба, зла от нее Влад не чувствовал.

«Мало ли какие существа к помощи луны взывают и зачем», — думал он, пока шел обратно, а как вышел к костру, остановился в удивлении. Волк и Змей Горыныч не спали, а беседовали с рыжей гостьей. Как ей удалось Влада опередить — неясно.

— А вот и ты, — обернулся к нему Волк, — я уж думал, разыскивать придется.

— До ветра сходил и заплутал небось, — махнул на него концом крыла Змей Горыныч и снова посмотрел на рыжую незнакомку. — У меня три головы, а у тебя три хвоста. Чай, созданы мы друг для друга.

«Очень верно подмечено, — подумал Влад. — То дуновение, которое на поле бушевало, являлось отнюдь не обычным, а самым что ни на есть потусторонним ветром. До которого я ходил».

Он сел к костру, подтянув к груди колени, и задумался.

Лиса о чем-то тихо вела беседу с Волком и Змеем Горынычем. Голос у нее оказался приятным, тоненьким и явно девичьим, с мурчащими завораживающими интонациями.

— Она к костру вышла, пока тебя не было, — сказал Баюн, присев рядом. — Волк учуял ее, проснулся и остальных растолкал. Он говорит, лисица может куда нужно провести, — и поморщился.

— Что? Не по душе тебе гостья лесная? — спросил Влад.

— А тебе? Помнишь ведь Весту?

Влад решил не отвечать. Конечно, он помнил, но точно не собирался переносить свое отношение к предавшей его девице на ворожившую под луной гостью. Весту за поступок нечестный Кощей наказал сурово и справедливо. Влад же мстить не собирался: ни Весте, ни прочим лисам-оборотням.

— От местных ничего доброго не жди, — проворчал Баюн, — а сестричка-то ух непростая.

Это Влад и сам видел. Лиса выглядела красивой и ухоженной, а размером ничуть не уступала Волку, на которого Влад мог бы забраться как на Сивку и подобным образом путешествовать. Хотел он Баюну о подсмотренном в лесу рассказать, да гостья ночная подошла и рядом присела.

— Здравствуй, — произнесла она мягко и игриво, — значит, именно ты Ворон и будешь, который аж самого Тяньлун не убоялся?

— Тянь там или Янь, а может, Инь — лично мне неизвестно, — ответил он дерзко, — с лунями недавно действительно повоевать пришлось.

— Боец, — хихикнула лисица и сощурила рыжие глазища. — А меня зовут Ки-цу-нэ. Тебе, говорят, до восточной окраины моря лесного добраться нужно?

Влад кивнул.

— А ты провести можешь? — уточнил он.

— Конечно, — заверила лисица. — Золотой Полоз землю раскурочил, все стежки-дорожки перепутал, да только я в лесу каждый кустик и травинку знаю. В отличие от Волка вашего, всю жизнь здесь прожила, а лет мне очень немало, Ворон.

Некоторое время он молчал. Баюн, сидевший рядом, аж извелся задом по земле елозить.

— И что же ты хочешь за помощь?

— Тот, у кого в чертогах твой друг томится, враг мне. Из-за него вынуждена я по лесному морю ходить, лапы в кровь сбивая, а не на подушках шелковых возлежать в императорских покоях, — отвечала лиса. — Если ты победишь его и своей цели достигнешь, не будет мне большего удовольствия.

Не доверял Влад тем, кто из-за мести одной помочь соглашался, однако делать было нечего. В восточных землях говорили: враг врага — друг первейший. Возможно, и жили по этой мудрости.

— Ну как, Ворон? Принимаешь помощь мою?

— Принимаю.

…Топь тянулась впереди, обступала по правую и левую руку. Над поверхностью темной стоячей воды стлался зеленый туман, временами в нем зажигались мертвенные болотные огоньки.

— Плохое место, — прошипел Баюн.

— Мертвечиной так и несет, — согласился с ним Волк и очень нехорошо прищурился. — Куда это ты нас завела, рыжая?

— К границе, — пропела Ки-цу-нэ.

— Врешь, — оскалился Волк. — Я море лесное переходил от восточного берега до западного, с южных степей до льдов великих, но ни разу не видел ни одной границы, особенно такой.

— Так пока не случалось, чтобы нечисть чужая да нездешняя на другую войной шла, — ответила Ки-цу-нэ.

— А мы не войной, — заметил Влад. — Товарища выручать.

— Он сам прилетел, по доброй воле, а вот вы — незваные-непрошеные… — прошептала она и прильнула к Владу, тот даже отшатнуться не успел. Ки-цу-не лизнула его в щеку, выдернула черный волос и отстранилась. — Вот и возникла преграда. У леса свои тайны, да и вы ему на один зуб. Перейдите, докажите силу и решимость.