Сказ о Змее Горыныче

- Да-да, неверно, - уже более категорично, c каждым словом крепчая голосом, продолжал Красный Дракон. – И даже не пытайся спорить со мной, племянничек. Вот ответь мне на самый тривиальный, элементарно-примитивный вопрос: зачем ты живешь?

Спорить Горыныч даже и не помышлял. В головах было настолько пусто, что он бы обрадовался появлению и самой мелкой, ничтожной, завалящей мыслишки… А между тем Красный Дракон снова вещал, опять входя в раж:

- Все мы смертны. Нет-нет не возражай. У каждого из нас есть отмеренный жизненный срок. Приложи свою лапу к груди, ты ощущаешь биение сердца: это тикают часы твоей жизни, отсчитывая оставшееся тебе время. Однажды они остановятся. У тебя три головы, но сердце-то одно, и оно когда-то обязательно замолчит… Поэтому нельзя терять ни одной драгоценной секунды. Иди к своей мечте, иди со всей энергией и страстью, иначе тебе придется лишь наблюдать, как стремительный поток жизни все дальше и дальше уносит тебя от не достигнутой цели.

Кстати, - резко сменив возвышенно-патетический тон на буднично-обыденный, спросил Красный Дракон, - а у тебя есть мечта?

И даже не собираясь дожидаться ответа, продолжил с обличающими интонациями:

- У тебя даже нет мечты… ты бездарно прожигаешь свою жизнь… Это усугубляет твою вину! Мы, драконы, с рождения наделены огромными силами, одарены возможностями, которые поистине безграничны. Они даны нам, чтобы воспарить и достичь в нашем мире головокружительных высот. К сожалению, многие из нас слишком ленивы, слишком озабочены тем, что могут подумать другие, слишком боятся перемен, которые только укрепляют наши крылья и раскрывают наши замечательные способности. Древняя мудрость гласит: «Нельзя пересечь пропасть двумя прыжками…»

И тут, видимо, потеряв нить рассуждений, Красный Дракон сделал непредусмотренную паузу и внимательно посмотрел на Змея Горыныча. Оставшись удовлетворенным увиденным, он продолжил:

- Очень важно просто делать свое дело, то, что поистине приносит счастье, и делать его надо настолько хорошо, насколько это возможно. И неважно, что сегодня окажется "твоим делом" – драться со спецназом, летать на сверхмалых, издавать боевой клич или нечто другое, что позволяет производить яркое и незабываемое впечатление на окружающих. Главное, чтобы тебе нравилось то, что ты делаешь. Путь этот сложен и тернист, у тебя будут удачные и неудачные дни. Но делать изо дня в день то, что тебе не нравится или совершенно не интересует — занятие чрезвычайно утомительное.

Но имей в виду: что бы ты ни делал, ошибки всегда будут частью твоей жизни. Поэтому не теряй времени, пиная и проклиная себя за грехи прошлого. Довольно распространенная ошибка: заниматься самоедством за грехи и промахи, сделанные в прошлом. Это трата времени и душевных сил, и то и другое очень плохо. Забывать о них, конечно же, нельзя, иначе ты рискуешь потоптаться по тем же самым граблям…

Но даже совершая ужасные ошибки, заблуждаясь во всем, или почти во всем, ты по-прежнему будешь наслаждаться удивительной и полноценной жизнью, словно увлекательным путешествием. Но при этом всегда помни, что когда-нибудь истечет и твой жизненный срок… Если после тебя ничего останется, найдется ли хоть одна живая душа, которая вспомнит тебя, когда закончится твой земной путь? До сих пор у тебя не было дела, в котором бы ты достиг вершин, нет результатов, нет итогов… Ты пуст, племянничек…

* * *

Змей Горыныч возлежал на своей поляне перед входом в пещеру в любимой позе: небрежно подперев левой задней лапой правую голову. Он был в печали…

Освободитель

Змей Горыныч возлежал на своей поляне перед входом в пещеру в любимой позе: небрежно подперев левой задней лапой правую голову, меланхолически почесывая кончиком хвоста левое ухо средней, самой незаурядной, можно даже сказать, выдающейся, мудрой и знающей головы — разумеется, из трех имеющихся... Средняя была занята очень трудным, весьма неприятным, но крайне необходимым занятием — обдумыванием и осознанием высказанных Красным Драконом поучений и наставлений. Мыслительный процесс Змею Горынычу был абсолютно несвойствен, потому как всякая непривычная работа проходил мучительно, с большими потугами. Думы, подобно тяжелым валунам в бурном потоке, двигались с трудом, рывками, иногда подолгу застревая на одном месте.

Время от времени о своих умозаключениях средняя ставила в известность левую, но у той, видимо, итоги умственного действа повышенного восторга не вызывали, так как она протяжно и печально вздыхала, негодующе сопела, возмущенно прядала ушами, но возражать — даже несмотря на категорическое несогласие — не решалась. Слишком уж свеж в памяти был урок, когда они вдвоем с левой, трепеща от праведного гнева, задали правой такую трепку, что та долгонько с ними не то, что не общалась, даже столовалась в другое время. А это уж был вернейший признак серьезнейшей размолвки… Поэтому для поддержания внутреннего мира вслух своего несогласия она не высказывала.