Сказание о белых камнях

Только через пятьдесят лет после татарского нашествия построилась первая белокаменная церковь в Твери, а через девяносто лет — в Москве. Они не сохранились. По их изображениям на иконах мы знаем, что были они одноглавы и видом своим напоминали владимирские соборы.

А в самом Владимире новые каменные храмы не строились целых триста лет. И великие князья после Ярослава и сына его Александра Невского не стали там жить. Захирел стольный град Андрея и Всеволода.

Но московские государи — потомки Всеволода Большое Гнездо — всегда помнили, что слава Москвы идет от былой славы Владимира и Суздаля, где высились знаменитые старинные белокаменные храмы — свидетели деяний их предков.

Первые московские государи венчались на великое княжение в Успенском соборе города Владимира. Они неоднократно посылали во Владимир богатые вклады. Именитые бояре, дворяне и купцы подражали им в «благочестии».

В Москве и в других ближних городах строились церкви по образу и подобию владимирских. Но такую тонкостную резьбу с треххвостыми львами, с грифонами, драконами и прочими чудищами московские зодчие не пускали на белые камни стен.

Один из тогдашних храмов — Спас на Городу в Звенигороде — дожил до наших дней, претерпев не так уж много перестроек. Издали очертаниями своими он очень похож на Дмитриевский собор, красив, очень красив и строен, так же стоит высоко над рекой. Но нет на нем дивной резьбы, а вместо аркатурного пояса поперек его стен протянулись три белокаменные ленточки с кружевной, хотя и затейливой, но однообразной резьбой.

Московские государи заботились о Владимирских храмах. Когда в 1408 году в Успенском соборе случился пожар, были посланы во Владимир лучшие тогдашние иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный «с дружиной». Они расписали стены собора заново и написали образа на иконостасе.

В 1415 году внезапно темной ночью напали на Владимир татары под водительством казанского царевича Талыча. Через Серебряные ворота ворвались они в город, начали грабить. Ключарь Успенского собора Патрикей не растерялся, успел выломать один из камней соборной стены, выгреб щебенку между внутренней и внешней кладками и в дыру спрятал золотую и серебряную церковную утварь, а также схоронил самое драгоценное — рукописные книги. Схватили татары Патрикея, принялись его пытать. Говорит летописец: «И на сковраде пекоша и под ногты щепы биша». Не выдержал пыток несчастный и скончался, но тайны своей не выдал.

Клад ключника Патрикея искали и раньше, ищут его и теперь. Он еще не найден, он еще ждет пытливых археологов и когда-нибудь дождется.

В 1475 году во Владимир прибыл итальянский архитектор Аристотель Фиораванти. Великий князь Иван III поручил ему тщательно осмотреть Успенский собор и по образцу его построить подобный храм в Московском Кремле.

Заносчивый итальянец не хотел верить, что «дикие московиты» сами могли воздвигнуть столь прекрасный и величавый храм, и считал, что он построен итальянцами. Фиораванти выполнил поручение великого князя и построил в Московском Кремле также Успенский собор — один из лучших памятников, но уже московского зодчества.

Когда-то из Византии пришло на Киевскую Русь пятиглавие храмов. Зодчие Всеволода Большое Гнездо его переняли, воздвигли во Владимире знаменитый собор.

А с XV века по многим русским городам стали строить могучие пятиглавые храмы, их архитектура менялась, но зодчие всегда помнили о пяти богатырях Успенского собора города Владимира.

Дальнейшая история этого знаменитого памятника старины обычна и печальна. Исторические источники неизменно отмечают пожары, «обновления», перестройки, «украшения», растеску окон, переделку глав.

Образа с иконостаса, что писали Андрей Рублев и Даниил Черный, при очередном «подновлении» собора в XVIII веке были проданы в церковь села Васильевского Шуйского уезда.

Шатровая колокольня, стоявшая рядом с собором, в 1801 году рухнула от удара молнии, тогда воздвигли новую, в «классическом», столь неподходящем стиле.

В середине XIX столетия к Успенскому собору пристроили из кирпича и оштукатурили «теплую» Георгиевскую церковь. Архитектор пытался подделаться под старину, даже пустил поперек стен аркатурный пояс. Но получилось у каменщиков топорно и неумело. Где им было тягаться с мастерством их предков!

Только после революции великие творения Андрея Рублева и Даниила Черного были вывезены из села Васильевского и нашли себе достойное место в Третьяковской галерее и в Ленинградском Русском музее.

А Успенскому собору ныне возвращен его прежний облик, каким он был при Всеволоде Большое Гнездо. Пять богатырей по-прежнему стоят на высоком холме над Клязьмой, все пять в золотых шлемах. И стоят богатыри, как восемь веков назад стояли...

В поисках красоты

Моя книга подходит к концу, возможно, читатель отложил ее на часок-другой, задумался...

Научились ли мы ценить и любить красоту старины, беречь ее, заботиться о ней?