Сказание о белых камнях

По другому сказанию — город ушел глубоко в землю, и те же «благочестивцы» могут услышать звон его колоколов.

По третьему сказанию — город утонул, ушел в озеро, и опять же лишь «благочестивцы» могут в чистой воде разглядеть его и услышать звон колоколов.

Многое в этих сказаниях идет от подлинной истории, но разные события в памяти народной перемешались. Князь Георгий Всеволодович — это великий князь Суздальский Юрий (Гюрги) Всеволодович, битва при Керженце — это битва при Сити, в которой, однако, князь Юрий погиб, а спасся его брат Святослав. Город Малый Китеж — это старинный Городец на Волге, близ которого теперь построена Горьковская ГЭС. Непроходимая дорога, по которой татары не смогли добраться до Большого Китежа, — это дорога на Новгород. Озеро Светлояр действительно существует. Оно находится в тридцати километрах от города Семенова Горьков-ской области близ села Владимирского на реке Люнде.

А где же сам невидимый град Большой Китеж?

Многие писатели побывали на берегах таинственного озера, написали э нем проникновенные строки. Были там Мельников-Печерский, Короленко, Пришвин, Дурылин, поэты Клюев, Волошин. «Голубым оком с березовыми ресницами» назвал то озеро Пришвин.

Римский-Корсаков создал свою бессмертную оперу — «Сказание о невидимом граде Китеже».

Когда было мне шестнадцать лет, взял меня с собой в те края один молодой ученый-фольклорист помогать ему записывать сказки, песни, частушки.

Прибыли мы на озеро Светлояр в тот самый день престольного праздника Владимирской богоматери, когда множество людей собралось на трех прибрежных горах. На одной горе, заросшей лесом, я увидел такое, словно попал даже не в XVI век, а в древние языческие времена. Старухи с восковыми, изможденными лицами молились озеру и деревьям, а две самые рьяные попытались ползти вдоль топкого берега.

На средней горе предприимчивые и не столь древние старухи бойко торговали семечками, пряниками и разной снедью. На третьей горе парни и девчата под гармошку плясали и пели лихие частушки.

Ходил я вокруг озера. Круглое «голубое око с березовыми ресницами» было совсем небольшое, меньше километра в поперечнике. И хоть знал я, что невидимый град — это сказка, поэтичное предание, все равно вглядывался в прозрачные омута, видел, как рыбы ходят, как стелются водоросли, а таинственный город с тремя белокаменными церквами мне не показался.

С тех пор прошло много лет. Слышал я, что аквалангисты ныряли в озерные глубины, но ничего не нашли. Читал я одну статью, где загадка озера сравнивалась с загадкой исчезнувшей Атлантиды и говорилось, что, может, и правда некогда существовал город, который провалился под землю во время страшной геологической катастрофы.

И хочется верить, что и сейчас стоят на дне озера Светлояр три белокаменные церкви невидимого града Китежа. И равны они по красоте Златокудрой царевне — Покрову на Нерли.

Георгиевский собор города Юрьева-Польского, построенный за четыре года до татарского нашествия, был последней жемчужиной, лебединой песней, созданной при потомках Юрия Долгорукого.

Трудно сказать, до каких высей поднялось бы зодчество Владимиро-Суздальской Руси, кабы не татарское иго.

Зодчие, камнесечцы, каменщики, златокузнецы, це-нинных дел мастера, прочие ремесленники почти все погибли, спаслись лишь немногие.

В те страшные годы княжил на юге Руси Даниил Романович Галицкий — Мономахович родом. Был он и храбр и умом крепок. Он и с татарами ладил, и сумел основать сильное и богатое княжество. Захотелось ему украсить стольный свой град Холм.

В летописи говорится о храме, воздвигнутом повелением Даниила.

Там, над западным ободверием, находилось резанное на камне изображение Христа, а над северным — святого Иоанна Предтечи. Сделаны «узоры те неким хытры-чемь Авдеемь».

Этот Авдей, возможно, и был одним из оставшихся в живых владимирских камнесечцев. К сожалению, от того храма ничего не сохранилось.

За вереницу веков исчезли многие могущественные царства и государства, разрушились прекрасные дворцы, храмы, города. Но не погибло мастерство владимирских «холопей-каменыциц». Подобно тлеющему костру задремавших пастухов, подобно лампаде в келье летописца, оно едва-едва теплилось, но жило.

Успенский собор и шатровая колокольня. С рисунка конца

XVIII века. Низ колокольни, возможно, перестроен из ворот

детинца Всеволода.

Уже через год после разорения Владимира в летописях упоминается об обновлении и освящении Борисоглебской церкви в Кидекше. Вскоре главы на Успенском соборе были покрыты, правда, не золоченой медью, а тусклым оловом. Затем пристраивается к нему кирпичный придел Пантелеймона (разобран в XVII веке). Верно, возобновлялись и другие храмы, только летописцы о том не помянули.

Люди копали землянки, может, где избы рубили, а теремов не ставили; и такая узорчатая резьба, как прежде, больше не вилась по стенам. Не до красоты было, лишь бы день прожить.