Сказание о Доме Вольфингов

– Я приду туда, – сказал Могучеродный. – Я признаюсь в убийстве Ржавки и ограблении Оленебоя и Гроша Долговязого, а затем предложу хороший выкуп за кровь и грабёж. Я знаю, твой отец примет его, ибо он честный человек. Затем я поведаю свою историю. Но если случится битва, ты увидишь нас раньше. Хотя лучше бы дождаться ярмарочного дня. Скоро, скоро опустеют наши ножны, и сверкающие клинки заиграют на солнце. Этой весной мы соберём урожай секир и копий.

Воин вскочил с места и стал расхаживать взад и вперёд. Уже почти стемнело. Наконец, он повернулся к юноше:

– Пойдём, гость. В окнах бражного зала горит огонь – настало время пира. Завтра ты начнёшь свою работу. Надеюсь, ты хорошо обращаешься с мечом, иначе придётся признать, что я совершил глупость, а моя сестра ещё большую. Впрочем, забудь. На пир!

Златогривый в некотором напряжении поднялся. Ему было немного не по себе после властных слов воина. Он не мог ответить дерзко, ведь перед ним стоял вождь его новых братьев по оружию, родич его возлюбленной, поэтому он промолчал. Могучеродный между тем продолжил:

– Всё же я не хочу, чтобы ты забывал о моём гневе при встрече с тобой. Если бы не грядущая битва, я бы пронзил тебя мечом.

Здесь Божественноликий не сдержался:

– На это ещё будет время, но скажи, почему же ты гневаешься на меня? В твоей брани мало того, что достойно мужчины. Как же я могу сражаться с тобой, когда ты брат моей обручённой невесты и мой вождь в грядущей битве?

– Верные слова, – ответил Могучеродный. – Но как тяжело мне было видеть вас двоих вместе!.. А ведь ты не сможешь отдать мне Наречённую так же, как я отдал тебе сестру. Я видел её, видел, как она смотрела на тебя. Я знаю, она не смирится.

Они продолжали идти в сторону бражного зала. Божественноликий молчал и немного беспокоился. Уже совсем рядом с домом Могучеродный вновь заговорил:

– Время излечит. А если нет, то грядёт битва, которой, возможно, всё и закончится. Будем же веселиться!

Они вошли в дом вместе. Там их встретила Лучезарная в том великолепном одеянии, в котором когда-то видел её Божественноликий в лесной хижине. Юноша сел на возвышение рядом со своей невестой. Вновь увидев её прекрасные глаза и губы, ставшие такими милыми его сердцу, он почувствовал прилив нежности. Девушка протянула руку к его руке.

Дом был полон народа. Вместе с ратниками здесь сидели и Лесной Отец с сыновьями, и Лесная Матушка, и Лучница, и многие другие женщины. Златогривый осматривал зал и думал, что никогда раньше не видел мужей с таким крепким телом и настолько храбрых, как будто созданных для сражений. Что касается женщин, то в Городе-у-Крепости встречались и красивее, но красота этих была особенной. Стройные, хорошо сложенные, с сильными руками и ногами, они говорили очень ласково, сладкозвучными голосами. Да что там женщины! Даже юноши лет пятнадцати, которых здесь тоже было несколько, выглядели храбрецами. Глаза их сверкали, речи были остры, и казалось, что если бы воины собрались на битву, юноши отправились бы с ними.

Так проходил пир. Могучеродный, как когда-то в лесной хижине, призывал пить за здравие Волчьего Клыка, Алой Длани, Среброрукого, Золотой Корзины и Зазубренного Меча. Но теперь Божественноликому не было нужды спрашивать, что это означает, ибо он знал, что это имена семейств из рода Волка. Пили также и за клятву верности, за двух влюблённых, громко кричали и звенели оружием. Златогривый даже подумал, не доходит ли эхо этих криков до Города.

Затем начали петь старинные песни. Приручивший Лес со скрипкой в руке встал посреди зала, к нему подошла Лучница. Пели они по очереди, звонко и нежно, и вот эта песня.

Девушка пела:

Место пустынное, воин, куда ты идёшь?
Меч и копьё за плечами куда ты несёшь?
Ты ничего не увидишь в глухой стороне,
Разве что ржанку на вечно зелёной сосне.

Юноша отвечал:

Многие лиги прошёл я с копьём и мечом,
С луком изогнутым. Скоро уж в небе ночном
Ветер поднимется. Тьма и загон, и твой дом
Мигом окутает. Вместе, о дева, пойдём

По бездорожью. Смотри, как низки облака,

Как тяжелы, и темно уж вокруг маяка.
Ну же, сверни, легконогая дева, с пути
Вместе не страшно по пустоши ночью идти.

Девушка отвечала:

Ноги босые, а котта моя так тонка,
Мне не дойти, ведь дорога твоя нелегка.
Мне не дойти до долины, и, славный герой,
Путь, чуть начавшись, тотчас же окончится мой.

Юноша пел: