Сказание о Доме Вольфингов

Всё множество собравшихся громко закричало. Когда же их крики смолкли, Божественноликий продолжил:

– О, Воины Расставания, здесь будут жить ваши жёны и дети, а мы пройдём немного, чтобы повеселить сердца суровой игрой мечей и взять себе то, чего нам не хватает. Завтра утром мы выступим в этот поход, если вы не слишком сильно устали, проходя чрез горные пустоши.

Рыжий Волк ответил с улыбкой:

– Ты, должно быть, сказал это в шутку, брат? Ты же видишь, что даже наши старики не утомились от дневного перехода, как же могут утомиться те, кто ещё в состоянии носить оружие? Мы готовы выступить в путь и жаждем игры мечей.

– Хорошо, – сказал Божественноликий, – это то, чего и следовало ожидать. В таком случае, брат, иди вместе с другими вождями своего народа прямо в Зал Волка. Там, после еды и вина, мы все: и вы, и жители Дола, и сыны Волка, и Пастухи, – будем держать совет, чтобы все смогли подготовиться к предстоящему сражению.

– Это хорошо, впрочем, нужно ли нам ждать до завтра, ведь мы пришли сюда не есть, не пить и не отдыхать. Впрочем, пусть всё будет, как вы скажете.

Лучезарная отпустила руку Божественноликого и вышла вперёд. Она протянула обе ладони в сторону жителей Леса и произнесла звонким и нежным голосом, и хотя она была слабой женщиной, голос её разнёсся далеко по лугу. Она молвила:

– О, Воины Расставания! Вы, те, кто не понадобится в бражном зале, и вы, наши сёстры с маленькими детьми и отцами, идёмте же с нами туда, вниз, к шатрам, которые мы разложили для вас, и вы на какое-то время сможете представить, что все мы в том нашем доме, который так желаем вернуть, но который нам ещё только предстоит завоевать. Вы повеселитесь с нами так же, как и мы с вами.

С этими словами она изящно ступила вперёд и прошла в толпу. Там она взяла за руку старика из жителей Леса, и, поцеловав его в щёку, повела прочь, и старик поверил, что отдых будет сладчайшим. Подходили и другие женщины Долины Теней, добрые, прекрасные, улыбчивые, и уводили кто старуху из жителей Леса, кто юную жену, кто нескольких парней. Многие целовали и обнимали крепких воинов, уводя их к шатрам, стоявшим на берегу Ознобного Потока в том месте, где течение было самым спокойным, а трава самой мягкой и сочной – именно там и накрыли столы для гостей. Над ними на копьях подвесили светильники, чтобы зажечь, когда померкнет дневной свет, на столы поставили лучшую еду из даров долины, и вина с лакомствами из Серебряной долины или с окраинных земель Запада, добытые ударами мечей и свистом стрел.

Там они пировали и веселились. Лучезарная, Лучница и другие женщины долины прислуживали гостям за столом, развлекая их, нежа ласковым словом или поцелуем, будто они были самыми близкими для них людьми, и канун битвы стал для гостей нежнее любого часа их прошлой жизни. С пирующими были Божественный Кабан и Копейный Кулак из числа освобождённых невольников Серебряной долины, и они вовсю веселились, а Волчий Камень, самый старший из них, ушёл вместе с Даллахом в бражный зал на совет.

Жители Дола и Пастухи пировали в другом месте, и жители Долины Теней позаботились о том, чтобы гости веселились. В числе рода Лика пришли и десять освобождённых невольников, которые желали выступить при оружии против своих бывших хозяев. Семеро из них были из Розовой долины, трое из Серебряной.

Наречённая пировала со своими родичами из рода Вола, и с ними было много жителей Долины Теней. Девушка прислуживала друзьям и союзникам в той одежде, что носят воины, только без шлема и кольчуги и держалась так, как если бы пред ней сидели дорогие гости. Мужчины сравнивали её красоту с красотой божеств Небесных палат и валькирий, и те, кто не видел её раньше, сильно дивились. Её красота сетью опутывала сердца мужчин, так что они даже прекращали есть, любуясь ею. Если же рука её случайно касалась какого-нибудь юноши, или до него долетало сладкое дыхание её губ, или щека её приближалась слишком близко к его щеке, юноша замирал, не зная, где он и что ему делать. Но при этом Наречённая была скромна и проста и в речах, и в манерах, словно четырнадцатилетняя пастушка.

В бражном зале собрались славные воины, там были все вожди. Могучеродный и военный вождь сидели на средних каменных сидениях на возвышении. Там они обсудили всё, что касалось порядка сражения и похода войска, о чём позже будет поведано. Беседа эта была долгой, когда же она завершилась, все отправились по своим местам спать, ибо уже давно наступила ночь.

Когда все разошлись, и воцарилась тишина, Могучеродный в лёгкой одежде и без оружия покинул бражный зал и быстро направился к другому концу долины. Он прошёл мимо всех шатров и оказался, наконец, перед шатром рода Вола. Юноша подошёл к высокой скале, поднимавшейся над землёй подобно снопам чёрных шестов, стоящих близко друг к другу. Называлась эта скала Шест-камень, и с ней были связаны истории про эльфов (по этой причине Камнеликий днём с радостью осмотрел её).