Сказание о дымке

– «Как правило, экзамен сдавших боги поздравляют,

Ты передай хозяину, его я поздравляю,

Он сдал экзамен, может отдохнуть, забот не зная».

У, это услыхав, обрадовался, но не верил,

На свете много было лиц, успеха ожидавших,

И впрямь, экзамен сдан был, когда это он проверил.

Шестнадцатое место занял У, среди сдававших.

Текст оригинала

,,,,:!:?:,,,:,,,,,,

Каждый человек должен научиться писать стихи, чтобы привести свою душу в гармонию с миром.

Даос – это, прежде всего поэт, потому что он должен приводить в гармонию не только свою жизнь и всё своё окружение, но и свои слова, которыми он пользуется редко, но по существу. Поэтому, прежде чем написать сочинение, я учился стихосложению у феи, потому что нет более искусных духов в мире стихосложения, чем они.

И произошло это таким образом – я уснул и увидел чудный сон.

3. Рассказ о беседе стихотворцев в уезде Золотых Цветов

В уезде Золотых Цветов красавицей считалась

Младая женщина Ти Лан (1) из всей элиты, местной,

Благоуханной Орхидеей всеми называлась,

Была супругой мудреца Фу (2) из семьи, известной.

Её письма стиль был красив, смысл слов всегда глубоким,

Но одарённее всего блистала в сочиненьях

Стихов, наполненных всегда изяществом, высоким,

Придворные хвалили их, сходясь во всём во мненьях.

Святой и благодетельный царь Ле (3) с нею общался,

И поэтический её дар средь придворных славил,

Её учить словесности придворных дам поставил,

При всех её стихами на пирах всех восхищался.

Она на тех приёмах с его свитою стояла,

Обняв рукою книгу, толстую, с её трудами,

И по желанию государя стихи слагала,

Так, что нельзя было исправить слова меж словами.

Едва исполнилось ей сорок, как она скончалась,

Её близ Западного с гор Истока схоронили,

Прошли столетья и её наследье забывалось,

Там, где хранился её прах, давно уж феи жили.

И перед тем, как я писать решился сочиненье

Небесному царю, то, как-то, в сон я погрузился,

И неожиданно вдруг у Истока очутился,

Где было поэтессы той захороненье.

Но чувствовал себя я не телесно, а духовно,

Как будто был во сне, но наяву всё это было,

И то, что в те мгновения со мной происходило,

Казалось яркой жизнью мне в той местности, укромной.

Я вдалеке был от жилья, в предгорье дол, у поля,

Где буря с проливным дождём меня вдруг там застигла,

Я весь промок до нитки, тьма сгущалась, моя воля

Была подавлена, и безысходность там настигла.

Я огляделся, вдруг увидел в южном направленье

Мерцающий свет фонаря, направил туда стопы,

Дойдя до того места, ветхое нашёл строенье,

Соломой крытый дом, протоптаны где были тропы.

Я попросился на ночлег, но страж там отказался

Впустить меня, моё как б появление предвидел,

Я растерялся, у дверей дома стоять остался,

Украдкой заглянул в окно, и вот что я увидел:

На ложе старец восседал, а рядом с ним сидела

Красавица, а в волосах – заколка из нефрита,

В расшитых бисером туфлях, брошь, яркая, блестела

На платье, шея, лебединая, была открыта.

Красавица, возвысив голос, тут сказала внятно:

– «Безлунна ночь, и время позднее, а находиться

Снаружи в бурю путнику, не очень то приятно.

В ночлеге если мы откажем, где ему укрыться»?

Услышав речь такую, я вошёл, расположился

На отдых под навесом в южной стороне покоя,

Вторая стража приближалась, слышал звук я боя,

И сидя на осле, почтенный муж вдруг появился,

Усы и брови были белы, волосы седые,

И в плечи втянутая голова. К нему на встречу

Из дома вышел старец, и сказал слова простые,

Как будто сотни лет назад такие были речи:

– «Путь трудный был, как вижу я, и хлопотный, и долгий,

О, сколько же в дороге, господин мой, претерпели,

Чтобы развлечься с нами! Разыскать нас захотели,

Как говорят, найти нас, что в стогу искать иголки».

Ответил гость: «Дав обещанье, можно ли нарушить

Обещанное слово?! Вот я и пришёл к вам ныне,

Заснув в ночи, ведь вдохновение можно разрушить,

Как Фэнь Лао прервал читать стихи на середине (4).

Жаль только буря этой ночью сильно разгулялась»,

Хозяин с гостем меж собой сиденье поделили,

И сели друг напротив друга, женщина осталась

Сидеть на своём месте, все к беседе преступили,

И о словестном начался их разговор искусстве.

Стиха четыре увидал гость на ширмах, слюдяных,

О временах года и сменах вида, постоянных,

И тут же начал вслух читать, в них вкладывая чувства:

«Весна. Согрев нас, опьянил поток лучей, горячих.

Слепящим солнцем освящён чертог наш и окрашен,

В зелёных ветках ивы иволга снуёт и скачет,

Мелькает мотылёк над чашечкой цветка, что краше

Других цветов, и так же юноша у юбки вьётся

Прекрасной девушки, а та застенчива, пуглива,

И, слыша смех, одёргивает юбку торопливо,

Весне их пробудить друг к другу чувства удаётся».