Сказание о дымке

«Играет ветер пеной роз и лепестков граната,

Нал головой прекрасной девы – кроны одеянье,

На деве одеянья нет, оно было когда-то

Ещё с тем юным отроком до первого свиданья.

Вот иволга в чащи, зелёной, плачет, вспоминая

Весну, две ласточки поют, строки стихов рифмуя,

И вдаль летит мечта по небу, тучкой уплывая,

И шепчет, что не может улететь, дева, тоскуя».

«Осенний ветер над вершинами деревьев мчится,

И дымка при рассвете тихо уплывает в дали,

И запах лотосов, хмельных, ещё в пруду хранится,

Но чистота уже не та там, что была вначале.

И ветер дует с севера, несёт с собою стужу.

Вдали умолкла флейта, звук её остановился,

Дворец там где-то, Самоцветный, в чащи, густой, скрылся,

Иду я робко к флейте, феникса след обнаружу».

«Огонь я, жаркий, раздуваю в огненной жаровне,

И до рассвета чашею вина я согреваюсь,

Зимой цветной я шторою от стужи защищаюсь,

Как б я хотела, чтобы брови мои стали ровней.

Тепла дух просит мой и вёсен, ранних, возвращенья,

Чтоб защитить меня от этой стужи дуновенья,

Мой взгляд в восточном направлении луну находит,

Там за хребтом луч цветом, абрикосовым, восходит».

Гость до конца прочёл стихи, воскликнул восхищённо:

– «Читая здесь стихи, испытываю я блаженство,

Кто, как ни я, оценит в них всех слога совершенство?!

И ваше дарование в них так определённо»!

Хозяйка же сказала: «Мой талант так неприметен,

Равняться с вами мне ль, – единственным, средь тысяч многих?!

Мне просто посчастливилось, мой труд стихов, убогих,

Близ трона Одухотворённого (5) был им замечен.

И повелителю служить я кистью с тушью стала,

Постигла сопряженье разных слов и сочетаний,

Потом их в строфы своим методом простым слагала,

И этим только получила при дворе признанье,

Однажды, на горе Духа-заступника (6) гуляя,

Откуда Небожитель-князь Святой в Небо вознёсся,

Сложила я стихи, за облаками наблюдая,

Которые гнал ветер, над вершинами гор нёсся:

«Вершина тянется Духа-заступника вверх к тучам,

И кроны древ свои молитвы к Небу обращают,

И тысяч тысячи цветов, цветущих там по кручам,

Своим цветением её природу украшают.

Железный конь одним прыжком на Небо возвратился,

Но слава подвигов его во всех веках осталась,

И после вознесения молва о нём слагалась,

О том, как он в своём прыжке величия добился».

Спустя лишь месяц по дворцу стих этот разошёлся,

И Благодетельный Царь обратил своё вниманье

На этот стих, он, будто, по душе ему пришёлся,

Он похвалил меня, пожаловал мне одеянье.

Потом же царь у Врат Раскрывшегося Озаренья (7),

Вдруг как-то погрустнел и, чтоб взбодриться, ради шутки

Велел Советнику при мне писать стихотворенье,

Песнь о супругах – неразлучных – селезне и утке.

Тот написал, но царь остался недоволен ими,

Тогда ко мне он обратился с просьбою такою:

– «Ты пишешь хорошо, владеешь темою любою,

А опиши-ка мне парчу словами ты, своими».

Взяла я кисть и тут же на бумаге начертала:

«Парчи шёлк, знаменитый, – простор моря, бирюзовый,

Лазурь и киноварь, как неба алое начало,

На ней оттенок – отблеск золота кровли, дворцовой».

Царь похвалил меня, пожаловал пять слитков злата,

Назвал потом меня «Помощницей, Высокомудрой»,

Так оценила меня вся Учёная Палата

Поэтов и придворных за слог мой стихов тех, чудный.

Когда же государь наш умер, я стихи сложила:

«Он тридцать лет страною правил и берёг державу,

И под его началом тысяча умов служила,

Таланты, дарованья вознесли его по праву