Сказание о годах Хогэн

— Это проделки какого-то злого духа, который разрушает у людей печень[540]! — так они заявили.

Когда же снова наступил вечер, казначейский чиновник Томокадзу получил приказание и проверил пожарище на месте дворца Нового экс- императора на улице Карасумару и нашёл там тележку для перевозки книг по дворцу. Когда он открыл её и посмотрел внутрь, там была шкатулка экс-императора. Решив, что это — его тайник, чиновник опечатал шкатулку и привёз её в императорский дворец.

Его величество, просматривая шкатулку, изволил ознакомиться с записями собственных сновидений, которые день за днём видел Новый экс-император. Среди записей сновидений были сведения о вторичном занятии им престола. А через эти сведения о вторичном занятии престола Новый экс-император давал знать о самых разных своих желаниях.

Говоря о вторичном занятии престола, обычно имеют в виду два примера — императриц Саймэй[541] и Сётоку, однако был ещё император Сюсяку[542], который по совету своей матушки-монахини передал титул императору Тэнряку[543], однако, раскаявшись впоследствии, отправился государевым посланником в Исэ[544] и в конце концов своё желание не выполнил.

Экс-император Сиракава[545] благоволил передать престол императору Хорикава[546], но, по-видимому, лелея в сердце стремление возвратиться на престол, даже и после принятия пострига не принял монашеское имя. Одаако это желание осуществить ему не удалось. Император Тэмму[547] наследовал принцу Отомо[548]; он уклонился от принятия ранга и, приняв постриг, сначала удалился в горы Ёсино, но потом возвратился и занял престол, взяв управление миром в свои руки[549]. Эти примеры приходили на память много раз. Тем не менее, о записях сновидений пришли к общему мнению: «Не слишком ли это заботило Нового экс-императора ночью и даём?».

ГЛАВА 4. Об опознании останков господина Левого министра

В двадцать пятый день той же луны для того чтобы установить истину, — жив ли мятежный Левый министр, — отрядили одного правительственного чиновника и двух человек из дворца Такигути.

Правительственный чиновник — это Накахара-но Корэнори из Левой части Государственного совета, а люди из дворца Такигути — это Моромицу, Сукэюки и Ёсимори. Место, куда они отправились, — это одно из пяти мест кремации[550], Долина Абсолютной Истины[551] в селении Каваками уезда Соноками провинции Ямато.

В одном с лишним тё[552] на восток вдоль большой дороги есть могила Гэнъэн-рисси, а ещё дальше на восток под искривлённой сосной находится новый могильный памятник из пяти кругов[553].

Когда его выкопали и посмотрели, оказалось, что у мёртвого тела лишь на спине осталось немного мяса, так что никто по-прежнему не мог понять, чьи это останки в действительности. Даже не закопав их, посыльные всё бросили и вернулись в Такигути.

Этот Левый министр был славен красивой внешностью, о которой ходили слухи во всей Поднебесной. Нынешние же останки имели жалкий вид. Говорили, что даже длина того, что от него осталось, наводит на сомнения. Кроме того, покойный родился в семье министра[554], ходил также слух о том, что, внезапно вскрыв могилу помощника Первого министра[555], заключили: непохоже, что он умер от болезни. Говорили, что у него не та карма, которая получена в прежних рождениях, что здесь — следствие теперешних поступков, что жизнь его — стыд, смерть — срам, и то, и другое ещё и ещё раз достойны сожаления.

В двадцать шестой день той же луны трое аристократов из окружения Левого министра — девятнадцатилетний Канэнага, старший командир из Правой дворцовой охраны, его ровесник средний советник, тюдзё Моронага и шестнадцатилетний Таканага тюдзё из Левой дворцовой охраны, движимые одним стремлением, отправились к своему деду Фукэ[556] и сказали ему:

— Мы слышали, что вчера прибыли посланники государя, вскрыли могилу министра и, осмотрев его останки, возвратились. Мы — сыновья покойного. Даже если Левому министру простят его достойное смертной казни преступление, как можно дважды показывать людям лик покойного?! Распрощавшись с плотью, совершив монашеский постриг и бежав от мира, отождествив себя с жизнью, подобной росе, прежний вельможа обретёт абсолютное просветление бодай! — так сказали они, плача и плача.

Тогда князь, Вступивший на Путь, проливая слёзы, отвечал им: