Сказание о господе Раме

Он рассказал ему также о Сите и ее Божественной природе. Она - дочь царя Митхилы, сказал он, и поэтому ее милости и благословения можно добиться только путем неутомимых духовных исканий, матханы и упорной садханы. Слушая Лакшману, Сугрива проливал слезы раскаяния. Он сказал Раме: “Учитель! Однажды, когда я был занят обсуждением дел со своими министрами и приближенными, я услышал с неба крик “Рама! Рама!”, доносившийся из колесницы Пушпака, которую мы увидели летящей по воздуху. Пока мы наблюдали это странное зрелище, из колесницы упал узелок, сделанный из обрывка одежды, как раз к тому месту, где мы стояли. Это был узелок с драгоценностями, и мы поэтому сохранили его в неприкосновенности. Вполне возможно, что ракшас по имени Равана увозил Ситу на небесной колеснице, поскольку нет такого беззакония и такого зла, какие Равана не мог бы сотворить.” Сугрива заскрежетал зубами от ненависти к чудовищу, совершившему, как он подозревал, столь гнусное злодеяние. Рама попросил, чтобы принесли узелок с драгоценностями. Тогда сам Сугрива поднялся и, пройдя в пещеру, где он прятал его, принес узелок и положил перед Рамой. Драгоценности были завязаны в клочок ткани, оторванный от платья из древесного волокна, которое царица Кайкейи дала Сите, чтобы она могла носить его в изгнании, как подобает лесной отшельнице. Узнав этот клочок материи, Лакшмана заплакал. Увидев, как он сокрушается, Сугрива и Хануман очень опечалились. Рама развязал узелок и показал его содержимое Лакшмане для того, чтобы тот убедился в принадлежности этих вещей Сите. Лакшмана сказал, что все драгоценности он узнать не может, так как никогда не смел поднять глаз на Ситу. “Я видел только ножные браслеты, которые носила жена моего брата, поскольку я каждый день припадал к ее ногам. Да, вот эти браслеты она носила, я могу поклясться в этом. Когда она пробиралась через заросли джунглей, я обычно шел следом за нею - по ее стопам. Ты ведь знаешь, ты всегда шел впереди, я же - следовал за Ситой. Я шел, видя ее ноги, и я помню эти браслеты очень хорошо.” Сугрива и Хануман с грустью смотрели на братьев, когда те, играя свои роли, пришли в глубокое волнение при виде драгоценностей, сброшенных Ситой. Сугрива больше не в силах был это выносить. Он воскликнул: “Господин! Не предавайся горю. Именно сегодня я выработаю план, как отыскать Ситу и как уничтожить злобного Равану. Я верну тебе Ситу и сделаю вас обоих счастливыми. Это - мое твердое слово, моя святая клятва.”

Рама принял это обещание с глубоким удовлетворением. Он сказал: “Расскажи мне во всех подробностях, почему ты живешь в лесу, а не в своей столице.” И Сугрива ясно, точно и последовательно, словно нанизывал бусинки на шнурок, составляя гирлянду или ожерелье, описал, кто были его родители, как выглядела его настоящая царская обитель, каковы причины вражды, вспыхнувшей между ним и его старшим братом, и многое другое. Раме показалось, что история Сугривы была в чем-то похожа на его собственную, и особенно - изгнание из царства и разлука с женой. Он чувствовал, что Сугрива был честен и справедлив, а Вали заслуживал наказания за то, что украл жену брата - преступление, которое, согласно моральным нормам обезьяньего племени, никому не прощается.