Сказание о господе Раме

“Аллилуйя!”; небесные танцоры закружились в ликующем танце. Герои ванары - Сугрива, Ангада, Хануман, Джамбаван, Нала, Нила, Дадимука, Двивида, Майнда, вооруженные луками и стрелами, саблями и копьями, застыли по обе стороны Трона в позах почтительного смирения.

Рама с сидящей по левую руку Ситой олицетворяли собою миллионы Манматх (Манматха - Бог Любви), слитых воедино. Боги были оча рованы красотой Владыки династии Рагху. Рама был облачен в шелка, переливающиеся золотом; в ушах у него блистали серьги с драгоценными камнями; запястья и щиколотки были украшены браслетами, черпавшими свою прелесть в волшебно-прекрасном облике Рамы. Все три мира ликовали, приветствуя торжественное событие и величие Рамы. Свидетели этой сцены были поистине счастливейшими из живущих!

Вибхишана выступил вперед и преподнес Сите ослепительное ожерелье из драгоценных камней, которое сам бог Моря подарил Раване. Сита приняла дар. Все были поражены, увидев это редчайшее сокровище, осветившее весь зал своим блеском. Но Сита, держа ожерелье в руке, бросила вопросительный взгляд на Раму. Рама знал, что происходит в ее душе. Он сказал: “Сита! Ты вольна предложить его любому, кто заслуживает твоей милости.” Не раздумывая ни секунды. Сита обратила взор к Хануману. Встретив этот взгляд, полный милосердия и симпатии, Хануман встал перед Ситой, склонив голову в великом смирении. Сита вручила ожерелье Хануману. Хануман повертел его в руках так и эдак, и алмазы вспыхнули так ярко, что гости замерли, не спуская глаз с диковины. Хануман же, проявляя нескрываемое любопытство, пытался определить, в чем необычность и ценность подарка. Отрывая бусину за бусиной, он пробовал их на зуб, прикладывал к уху и наконец, с лицом, выражающим полное разочарование и отвращение, швырнул рассыпавшееся ожерелье на пол! Онемев от изумления, все неотрывно следили за его странным поведением. В зале воцарилась мертвая тишина. Пока все ожерелье до последней бусины не было разорвано столь варварским способом, никто не посмел вмешаться и выразить свое возмущение. Народ лишь тихо перешептывался: “Кто эта обезьяна, позволяющая себе подобное обращение с бриллиантовым ожерельем, с такой любовью и с таким великодушием дарованным Ситой?” - такие слова слетали с губ почетных гостей.

Даже Вибхишана сильно огорчился, увидев, как бессовестно надругался Хануман над его бесценным даром. “Он разодрал его на куски и вышвырнул все камни”, - твердил он сам себе. У каждого, кто сидел в зале, вертелись в голове всевозможные догадки по поводу странных повадок обезьяны. В конце концов, один из подчиненных правителей не выдержал; он поднялся со своего места и дал волю негодованию:

“Благородный герой! Зачем испортил ты это ожерелье, разобрав его по камню? Как ты мог так скверно поступить? Скажи нам причину! Объясни свои действия и развей наше недоумение.”

Хануман терпеливо выслушал правителя и ответил: “О царь! Я исследовал каждую бусину, чтобы определить, содержит ли она в себе священное Имя Рамы. Но я не обнаружил его ни в одной из них! Без Имени Рамы это всего лишь горсть камней не ценнее, чем прибрежная галька! Поэтому я выбросил их вон.” Но правитель не удовлетворился этим ответом. Он спросил: “Хануман! Не требуешь ли ты невозможного, желая, чтобы в каждом предмете и в каждой частице заключалось Имя Рамы?” Хануман отвечал: “Что хорошего и полезного можно ожидать от вещи, в которой нет Имени Рамы? Я не нуждаюсь в подобных вещах.” Таков был решительный ответ Ханумана на обвинение правителя. Но царь выдвинул новое возражение. Он сказал: “Допустим, что ты не хочешь носить на себе то, что не содержит Имени Рамы. Но ты же облачен в свое собственное тело! Ты повсюду носишь его с собой. Докажи нам, что в нем есть это Имя.” Хануман громко расхохотался. Он воскликнул:

“Я докажу, если хочешь! Смотри!” Он выдернул волос со своего предплечья и поднес его к самому уху правителя. И тот услышал звук “Рама, Рама, Рама”, издаваемый этим единственным волосом! Пораженный царь не смог сдержать своих чувств: он с благоговением упал к ногам Ханумана, моля о прощении.

Рама подозвал Ханумана и ласково обнял его. Он проговорил: “Хануман! Какой подарок могу я преподнести тебе? У меня нет ничего, что было бы достойно тебя. Поэтому я предлагаю тебе принять как дар меня самого!” И Рама встал, чтобы Хануман мог заключить его в свои объятия! Весь зал разразился восторженными “Джей, Джей!” при этом уникальном акте Милосердия. Народ превозносил Ханумана, объявив, что равного ему нет во всех трех мирах. Люди пели хвалу его преданности и самоотречению.