Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

- Чистый Чарли Чаплин, - сказал мичман, глядя на робкого мужичка. - Только ребра, как у цыганской лошади, тарчат. Ты почему, браток, смотришь грустно?

- Загрустишь! - задиристо ответил за робкого Псой. - Веселья не много, коли дёсны без соли гниют. Соль всю верховники под себя погребли. А мы. не солоно хлебаем!

- Интересуюсь знать, что за звери эти верховники? - спросил, Птуха.

- Люди владущие, сильные! - Псой, вытянул руку, в ту сторону, где над избенками города высились на холме стены и башни Детинца. - Живут на холме, наверху, потому и зовутся верхними людьми. Они в Детинце на полную душу живут, а у нас видишь как? - указал он на покосившиеся избы. - Все валится да гнется, скоро и затвориться нечем будет.

- А почему? Душа ни к чему не лежит, вот почему, - безнадежно проговорил робкий мужичок.

- Что там блестит на солнце? - спросил капитан, глядя на Детинец.

- Терем златоверхий. Золотая голубятня! - ответил угрюмо Псой. - Только в ней не голуби, а коршуны живут. Старица и посадник. Теребят нас, посадчину, как коршун курчонка; Не принесешь в Детинец белое железо, и соли тебе нет.

- Какое белое железо? - удивился Ратных. - Где бы его добываете?

- Сказал бы, да не ведено про белое железо говорить, - покосился Псой на конвойных стрельцов. - Ничего, поживешь - узнаешь, может, сам косточки сложишь на Ободранном Ложке, - со зловещим намеком проговорил Псой.

- Мне просто смешно! - сердито сказал Птуха. - Кошмар, до чего вы скучно живете. Хуже некуда! Даже без соли кушаете.

- А чо делать? - по-петушиному покосился на него Псой.

- Научу. Слушайте в оба уха! Вы что, не можете показать этому Детинцу, где раки зимуют? Пыль с них сдуть? Поворот все вдруг, и от Детинца только дырка останется.

Кто-то, прячась в толпе, сказал с тоской.

- Так, може, на миру, на Руси, у вас бывает, а у нас…

- А что у вас? Ну, чего замолчал?

- Замолчишь, коли глотку заткнут. Пробовали мы пыль сдувать, так после голов недосчитались! - снова крикнули из толпы.

А робкий мужичок вдруг придвинулся к Птухе и, оглядываясь опасливо на стрельцов, спросил быстрым шепотом:

- Скажи, ради Христа, добрый человек, скажи по правде: ты не антихрист?

- Вот морока на мою голову! - вздохнул мичман. - Хочешь, командировочное удостоверение покажу? Сам посуди, у антихристов командировочные со штампом и печатью бывают?

- Врут, значит, наши попы, что на миру сплошь антихристы. Матерь божья, хоть бы одним глазком на Русь глянуть! Омерзело здеся из тайги в небо, как в дыру, глядеть!

- Так беги к нам!

- Попробуй! Так тебя и пустят!

- А кто не пускает? Да ты не бойся, выкладывай,

- Говорили же тебе… Да вот он тащится! Он и не пускает.

Из-за поворота выползла на улицу неуклюжая, скрипучая, без рессор колымага, выкрашенная в ярко-красный цвет. Волокла ее четверка лошадей цугом, в упряжи, увешанной бляхами, кистями и лисьими хвостами. В окно колымаги видны были соболья шапка, тучная борода и опухшее от обжорства и безделья лицо. Сзади, за колымагой, плелись два пеших стрельца с бердышами на плечах. Люди испуганно расступились перед колымагой и не двинулись с места, пока ее скрип не смолк вдали. Тогда послышались негромкие голоса:

- Куды это верховника понесло?

- На Ободранный Ложок, поди. Белое железо в мешок ссыпать.

- Самого его в мешок да в омут! - угрюмо сказал Псой.

- Суеслов, богу и верхним лучшим людям ты противник! Годи, дадут те таску! - лениво, без злости пригрозил мужику стрелецкий десятник. И приказал строго: - Двигай! Шагай ширше, мирские. Липнут всякие!

3

Улица пошла под уклон и, как река в бурливое озеро, влилась в базарную площадь. Здесь, на свежем навозе и по колено в грязи, галдел, кипел толчок. Торговали с рук, со скамей, с лотков, из бочек и кадушек; были и палатки рогожные и тесовые. Над палатками висели на шестах то лапоть, то лоскут сукна, сапог или шапка. Это были вывески. А мясной ряд можно было угадать и без вывески - по стаям собак, с мордами, вымазанными в крови. Мясники тут же на толчке резали скот, палками отгоняя собак, рвущихся к окровавленному мясу. А для рыбного ряда вывеской была вонь такая мощная, что мирские зажали носы.

- Что они, черти, тухлую рыбу, что ли, обожают? - вслух удивился мичман.

- Черти, може, и любят тухлую рыбу, а мы не любим, - откликнулся встрепанный мужик Псой. Он и робкий, с добрыми глазами, шли за мирскими как привязанные. - Рыба на тонях без соли гниет, у баб капуста без соли воняет, мясо тухнет, сало червивеет. Истинно гибель без соли!

- Опять разговор о соли, - тихо сказал Виктор капитану.

- Дельный разговор! Он нам глаза на здешние порядки открывает, - ответил довольно капитан.