Сказание о граде Ново-Китеже. Роман приключений

Верховники повскакали с лавок и медленно, неслышно, как подкрадывающаяся волчья стая, двинулись налетчика. Сейчас бросятся, исполосуют ножами и выбросят собакам. Виктор прикрыл собой Сережу и поднял подсвечник.

- Ну, кто хочет? Подходи!

3

Верховники остановились и попятились. Их остановил не подсвечник в руках летчика, а звук легких, быстрых шагов. В Крестовую палату вбежала Анфиса, схватила Сережу и сверкнула глазами на Памфила:

- Не тронь младеня, убивец!

Братчик не удивился и не растерялся. Он улыбнулся вежливо и тонко:

- Мне понятен ваш благородный порыв, мадемуазель. Этот мальчик брат вашего жениха, может быть, уже и мужа. Но, как мне известно, по законам Ново-Китежа вас, будущую старицу, за такие амурные дела должны бить кнутом на базарной площади.

Верховники оторопело переглянулись и засопели. У посадника отвалилась нижняя челюсть. Анфиса вскинула гордо голову. В глазах ее были гадливость и презрение.

- Батюшка, и ты, старица пресветлая, и вы, верхние люди, - смиренно поклонилась она всем, кого назвала, - на вас ляжет кровь младенца сего. Будет он мертвенький приходить к вам по ночам, на постелю сядет, кровью вас закапает! - - Голос девушки дрожал мольбой и слезами.

- Замолчи, Анфиса! - испуганно замахал руками дряхлый верховник. - Экое говоришь, аж жуть берет.

- Я за его смерть перед богом в ответе буду! - .торжественно проговорила старица. - Ваш грех, верховники, я замолю; И не пролью крови младенческой. Удавочка - смерть скорая. Захлеснут, дернут - и помчится его душонка в ад кромешный, к дьяволу в гости! И братца его родного заодно на ту же виселицу.

- И то! - обрадовался и приободрился дряхлый верховник. - Коль старица на себя сей грех берет, удавить его, дьяволенка!

- Погоди, премудрая, и вы, лучшие люди ново-китежские, погодите! - решительно перебила их слова Анфиса. - Души наши ты, старица, спасешь, а жизнь нашу? А ежели посадские Детинец на растрюк возьмут, что они за убийства эти с нами сделают? За смерть младенца и брата его? Головы нам отрубят - это еще милостиво. А коли сначала руки и ноги отсекут или на кол посадят?

- Наземь сшибут, да еще и ногой придавят, - послышалось со скамей верховников. - Как баранов зарежут.

- Бараны и есть! - с презрением посмотрела Нимфодора на своих советников. - Уперли бороды в брюхо и знай сопят. Какой же ваш приговор будет?

Верховники нерешительно переглядывались. Один из них, осмелев, сказал:

- Погодить надо с виселицей. Неизвестно, как дале дело обернется.

А другой кивнул на открытое окно:

- Вон они! Слышите?

- Испугались, отцы? - со спокойным бешенством спросил Памфил.

- Ты, милостивец, не серчай, - заговорил робко верховник, тучный, огромный, похожий на гору мяса и жира. - Ты что, взял да ушел. А мы куда подадимся? В осаде вот сидим. Убежали бы на Русь, да ты сам говорил, что ждет нас там горшая беда, комиссары красные.

- Я так мыслю, - заговорил бельмастый верховник, - дать надобе посадским чертеж ходов прорвенских. Не все уйдут, кои и останутся. Лучше рукавом щель заткнуть, нежели целым кафтаном.

- У вас есть чертеж Прорвы? Так дайте самое лучшее решение вопроса, - насмешливо посмотрел Памфил на верховников. - Нет у вас чертежа, а к чужому добру руки не тяните, по рукам получите! И вот о чем подумайте, отцы. Уйдут посадские из Ново-Китежа, тайну прорвенских троп откроют, а на их место придут сюда из мира антихристы, красные комиссары. Любо?

Стоны и причитания раздались на скамье верховников.

- Как волки мы, в ловчей яме! Нету выхода! А дряхлый верховник заныл слезливо, обращаясь к Памфилу:

- Ты же обещал, кормилец, укорот дать посадским, коли они на дыбы встанут. Самопалами-скорострелами, драконами огнедышащими их усмирить! Где же слово твое? Стрели в посадских, разгоняй их сатанинское сборище!

- За мою спину прячетесь? - ответил презрительно братчик и, поморщившись, схватился за разбитое плечо. - К дьяволу вас, толстопузых! Самопалы начнут стрелять, когда это мне нужно будет. А вы сами себя спасайте. У вас стрельцы, у вас пушка есть. Воюйте!

Он подошел к Виктору, долго смотрел в глаза летчика и сказал негромко:

- На рассвете за вами придут. - Он оскалился злой, волчьей улыбкой. - С веревками. С петлями. Подумайте еще раз, крепко подумайте!

Он выбежал из Крестовой палаты.

Старица сокрушенно вздохнула и сердито сказала Анфисе:

- А ты чего здесь торчишь? Уйди с моих глаз, постылая!.. Душан, передай мирских стрельцам. Пускай их обратно в Пытошную отведут. Придушить их мы всегда успеем.

- Видно, теперь уже не придушим, - проворчал сумрачно дряхлый верховник.

И когда ушла Анфиса, а стрельцы увели мирских, он всплеснул руками.

- Господи сусе, как мирские в нашем городе богоспасаемом появятся, так обязательно бунт заваривается. То Васьки Мирского бунт, то вот опять посады поднялись!

- Я во всем виновата! - горестно поджала Нимфодора сухой рот. - Распустила я паству свою, яко негодный пастырь. А стадо без пастыря - пища сатаны. Но сломала я выю Васькиному бунту; сломаю хребет и бунту сёднешнему. Душан, грамоту увещевательную написал поп Савва?