Сказание о Юсуфе Прекрасном

Решили братья по пути словчить:
Юсуфову одежду обмочить
В крови козлёнка, чтобы ложь сокрыть —
Придя домой, отцу её вручить.

Якуб меж тем под деревом сидел,

С мольбой о сыне руки он воздел.
Тут глас нежданный «Семьдесят» пропел,
Но никого Якуб не углядел.

И он подумал: «Столько дней минёт,

Иль семь десятков месяцев пройдёт,
А может, на семидесятый год
Всевышний снова сына мне вернёт».

Поник Якуб седою головой,

Надежду потеряв, побрёл домой,
Пришёл, от злой догадки сам не свой,
И неутешно слёзы лил рекой.

У дома братья принялись кричать,

Стеная громко, слёзы источать,
Как раньше сговорились, причитать,
Что им пришлось Юсуфа потерять.

Уже настал молитвы поздней час.

Якуб свершал свой горестный намаз.
У братьев слёзы в три ручья из глаз.
Навстречу им он выбежал тотчас.

А братья громче прежнего ревут,

На головах своих волосья рвут,
Вот-вот рубашки в клочья разорвут —
Крича: «Юсуфа нет», едва бредут.

Якуб совсем рассудок потерял,

От горя весь затрясся, зарыдал,
Сознания лишился и упал.
Безмерный страх на сыновей напал.

Луч света снова землю осветил,

В сознание Якуба возвратил,
И братьев он, очнувшись, вопросил:
«О, где Юсуф? Я так им дорожил!»

Опять пустились братья сочинять:

«Когда мы стрелы начали пускать,
То разбрелись по лугу их искать,
А он остался вещи охранять.

Едва мы разошлись искать вокруг,

Откуда ни возьмись, на этот луг
Огромный серый волк явился вдруг
И съел его! Где мера наших мук!»

Якуб сказал им: «Коль правдив ответ

И сына моего в живых уж нет,
Остаться должен хоть какой-то след,
Одежда иль ещё какой предмет.

Я в саване б его похоронил,

Красивый склеп над ним соорудил
И рядышком остаток дней прожил —
Я б неотлучно возле сына был».

«Отец, – они ему в ответ, – кругом

Обшарили мы всё вдесятером,
Видать, Юсуфа съел он целиком,
Нет ничего уже на месте том».

Один рубашку, всю в крови, достал

И, развернув, Якубу показал.
Отец опять сознанье потерял,
Увидев кровь, как замертво, упал.

Потом пришёл в себя, рубашку взял,

Всю рассмотрел и, плача, обнимал.
Но, не найдя изъянов, вдруг сказал:
«И что за жалостливый волк напал?

Меня вам невозможно обхитрить:

Просили вы Юсуфа отпустить,
Чтоб по дороге тайно погубить,
Потом слезами ложь свою прикрыть.

Вам от ответа не дано уйти,

Как вы сумели сына извести.
Повелеваю волка я найти,
Ко мне сюда немедля привести.

Иначе, знайте, вам несдобровать

И наказания не избежать.
Мольбы несчастных волен исполнять,
Сумеет Бог вас тяжко покарать».

Тропою горной сыновья пошли

И волка там невинного нашли,
Не мешкая, к Якубу привели,
Гласят: «Он съел», склонившись до земли.

Якуб несчастный к волку подошёл,

Вокруг его трикраты обошёл,
Спросил: «Какой же способ ты нашёл,
Скажи, как сына моего извёл?

О, волк, скажи-ка, как его ты ел —

Рубашку сохранить ему сумел
И, не страшась таких недобрых дел,
Пророку горе причинить посмел?»

И сжалился Всевышний над волком:

Нежданно человечьим языком
Волк начал изъясняться и на нём
Поведал он Якубу обо всём:

«Ей-богу, я Юсуфа не видал

И даже, где искать его, не знал.
Господь свидетель, если я соврал,
Он видел – я невинность соблюдал.

Ты, Исраил-пророк, читал Коран,

Сказал Господь: Пророков есть – харам[12].
Пророков мясо нам не по зубам,
Запрет Всевышнего ты знаешь сам.

А хочешь – всю округу обойду

И всех волков в окрестности найду,
Сюда их за собою приведу —
Расскажут правду про твою беду.

Я сам недавно в Мисре[13]

побывал,Единственного сына потерял,
Семнадцать дней я пищи в рот не брал,
Совсем от горя там оголодал.

Они меня, без сил, в горах нашли,

Натёрли кровью рот и повели,
К тебе, хазрат[14], насильно привели,
Едва в пути в могилу не свели».

Поверил волку мудрый Исраил,

Его он накормил и напоил,
Молитвою своей благословил
И, не ропща на Бога, отпустил.

Якуб сказал: «Беду мне Бог послал —

Он, видно, испытать меня желал.
Молю, чтоб веру я не потерял —
Великий без терпенья б низким стал».

Яхуда рано по утрам вставал,

Колодец ежедневно посещал,
Юсуфа о делах оповещал
И слушал сам, что брат ему вещал.