Сказание о Ретифе

— Что, не взрывается? Пушечки в поломанности, как и информировал землянин? Великолепно! — предводитель фрайров помахал глазными отростками. — Настало время истребления тебя безо всякой спешки! Орудийный мастер, приказываю пробить в флагмане пятиглазых окошко пошире, чтобы Командор Склиз мог с удобством наблюдать за происходящим!

Склиз зашипел и метнулся к дверям, в которых ему пришлось немного подраться со стражниками, поспевшими к выходу раньше него. Магнан закрыл руками уши и зажмурился.

— Кого? — донесся со стороны экрана озадаченный голос Оккийокка. — Какого? Неисправность огненной части в такое время? Моя в нестерпимос-ти! Карамба! О дьявол!

— Господа, советую вам обоим расслабиться, — Ретиф слегка возвысил голос, перекрывая беспорядочный гвалт. — Стрелять больше никому не придется.

— А-а-а… так твои шпионы проникли на мой флагман! — зашипел Склиз. — Мало пользы будет тебе от этого, Ретиф! Дай только выйти в космос, и я приложу все силы моего творческого разума, чтобы достойно наградить твоих дрожащих от ужаса приспешников! — Он порылся в своем одеянии и извлек командирский микрофон. — Главный инженер! На взлет! Аварийная процедура!

— Боюсь, Склиз, вас ожидает новое разочарование, — произнес Ретиф после недолгой паузы, во время которой никаких толчков не случилось. — Росток чрезвычайно чувствителен к ракетным выхлопам, — мягко пояснил он. — Ergo — никаких взлетов.

— Росток? — взвизгнул Склиз, размахивая глазами, с которых во время свалки в дверях посшибали драгоценные фильтры. — Росток?

— Росток, — пробормотал Оккийокк. — Какой Росток, который?

— Росток! — задохнулся Магнан. — Но… но…

— Я погиб? — прошептал Склиз. — Пойман в ловушку предательством вероломных мякотников? Но торжество твое будет недолгим, о мой Ретиф! — И, выхватив затейливо изукрашенный револьвер из висевшей у него на костлявом боку отделанной под крокодилову кожу пластмассовой кобуры, гроачи прицелился…

— Куда ни кинь, все клин, — сказал Ретиф, пока оторопевший Склиз, выкатив все пять глаз, таращился на кораллового оттенка цветочек, выросший в дуле его оружия. — Росток слишком ценит беседы со мной, чтобы позволить вам понаделать во мне дырок. Верно, Росток?

— Совершенно верно, Ретиф, — прострекотал грациозный цветочек голоском небольшого сверчка.

— Моя смывается, кланяюсь всем святым! — долетел с экрана голос Оккийокка. — Навигатор, полный вперед!

— Бессмысленно, Генерал, — сказал Ретиф. — Вы уже вросли в землю. Боюсь, что у вас вместо полевых обмоток — сплошные вьюнки.

— Так вот почему Ренфру не смог взлететь! — ахнул Магнан. — Впрочем, я, разумеется, знал это с самого начала.

— Что это значит? — прошептал Склиз.

— Это значит, что местное население, состоящее всего из одного живого существа, одолело вас без посторонней помощи, — объяснил Ретиф, обращаясь к обоим вражеским предводителям. — А теперь, господа, если вы готовы к переговорам, Росток с удовольствием обсудит с вами условия вашей капитуляции.

8

— Бог ты мой, Ретиф, — сказал Магнан, оправляя красно-коричневые отвороты своей сверхофициальной утренней визитки перед сверкающим золотой рамой зеркалом, установленным рядом с красного дерева дверями кабинета Первого Заместителя

Министра Внеземных Дел. — Если бы мы не улучили минуту и не отправили по передатчику Склиза сигнала бедствия, пока Росток принимал их капитуляцию, мы бы до сих пор помирали от скуки на этом унылом острове.

— Сомневаюсь, — заметил Ретиф, — чтобы мы так уж скучали в обществе нескольких сот выброшенных на берег матросов, которые рыщут по лесам, обвиняя нас во всех своих бедах.

— А жуткое все-таки ощущение, когда каждый кустик или сучок тараторит на разговорном фрайрском и безупречном гроачианском, с увлечением ведя двенадцать сотен переплетающихся разговоров одновременно!

— Думаю, со временем Росток освоит приемы, необходимые для отделения одной темы от другой, — сказал Ретиф. — Даже если судить по исследованиям, проведенным на небольшом фрагменте, изъятом из его четырехмильного мозга, он должен обучаться быстро.

— Методы продуктивных переговоров он безусловно освоил с рекордной скоростью, — согласился Магнан. — Знаете, мне даже немного жаль этих бедняг, Склиза с Оккийокком: кораблям их так и предстоит валяться на земле, а сами они будут теперь до бесконечности поставлять своему победителю сменные команды собеседников.

Ретиф н Магнан обернулись, услышав, как за их спинами открылась дверь лифта. Из. лифта вышел курьер, толкающий перед собой сервировочный столик, на котором помещался тиковый тубус, содержащий высокое, смахивающее на лилию растение с шестидюймовым изжелта-розовым цветком.

— А, джентльмены, — сочным тенором приветствовал их цветок, — рад сообщить, что новизна обстановки влияет на меня животворно — по крайней мере на этот мой фрагмент!

Магнан чуть заметно содрогнулся.

Из кабинета Заместителя высунулся тощий человечек в толстых очках.

— Заместитель Министра примет вас сию же минуту, — объявил он и придержал дверь, чтобы курьер мог вкатить столик.