Сказание о щуке

Когда ешо кисельные берега в реках текли,а зверье пугалось леших и чудищ,зверюги свои лики масками порешили покрыть дабы легше пропитание сбирать было,вызова року не творить,а несгибаемый костяк враз проявлять, супро-тивника отправляя на покой одним видом. Шакал горстью медных слез и обликом зайца вызывать стал сострадание. Лев рыло свиньи выставляя напоказ обиженно плакал в дамскую мякоть,а в брюхе у него от голода раздавался един только плач. А зайцы ще-рились на волков медвежими мордасами да гыкали на лис,ощетинившись морковными штыками.Но рыла рылами,а хвосты преж-ние.Перестали лисы медведей бояться и пожрали всех зяйцев,глядючи зраком не на их рыла,а на одни лишь хвосты.Рыла льва стали поедаться козами с хвостами волка. Смекать надо животы спасти… Многого хочется да не все можется.Тут бурлящее месово рыл и хвостов, болтающих языков, хлопающих ушей на место стало.А зверье пардону запросило и маски вон поброса-ло.Злющего и хапугу и без маски распознать след.

СМЕРТНАЯ ТОСКА

Тоска похаживала в народ да приг-лядывалась волчьим зраком,кому жить надоело,а народу лишнее ухо и глаза-ворог лютый.Вот и думать мужички зачали, как от тоски-смертушки да поизбавиться.В вышине яркие звезды светят,месяц-новец не радует глаз-жизнь сурово и необратимо катит,листая гроба том.Кто к иконам оборо-тился,кто к водочке милосердной как в старые времена повелось,дураки вообще сщастливо жили, тоски не ведая,на печи радостью попыхивая и в ус не дуя.Толпа антиллигентов пестрополосая целуется с газетными строчками,а млечный путь прочей человеческой братии насупил бровей коро-мысло и уперся в студеную голубизну телеэкранов.А тоска и тут как тут да еще и с поганой курносой теткой улыбочки все творит.Студена жизнь всем показалась и поняли все,что извоняли жизнь свою хуже прежней тоже грозной и зрака жесто-кого.Лишь один француз сидит и доволен и русских не понимает,какая такая тоска всех одолевает?Сидит переусмехается. Его и спрашивают:”Откулева же родом будешь и пошто такой веселый, егда все печалу-ются?Пыдлец ты етакой,молчишь как воды в рот набрал”. “А больше про себя думаю”,-отвечает,-”газет не читаю,теле-еле вовсе не гляжу,зельем друзей пою,романею изредка принимаю,отваром яиц питаю себя,а сами яйца прочим грустным уродам продаю, деньги в землю закапываю,женка от меня ушла,дети по земле расползлись.”Токмо тут остатний народ понял,что у этого француза тоска еще большая,но ему утикать куда есть,а им нет.От того и повеселели.И с тех пор нет более веселого народа,чем россий-ский.И как след курносая с косой отскочи-ла,а тоска в другие страны убегла.В том и сами убедиться можете.Простота да чистота –половина спасенья,а политика-тухлое яйцо, разобьешь,так только одна вонь.

КАК ЗВЕРИ КУШАЛИ И ДАВИЛИСЬ

Когда-то давно, очень давно, звери вдосталь всего имели. За последней охапкой мертвых цветов не гонялись. Угасших отзвуков необузданных страстей побороть не могли. Оттого высеченных в долготерпеливом камне жестов старших начальников понимать не хотели.Потому песнь дроздов,живущих под гнездом орла, невсегда веселой была.И легкий ветерок, словно долгий вздох, прошелестел среди зверья,когда разрешили развлекаться сытому зверью-отстреливать друг друга да впрок для деток друг у дружки воровать интереса для,не роняя попусту вош и парш не сыпля попусту впопыхах.Но зримо и неспешно бегать туды-сюды,прельстясь новой ходовой жизнью,не всякий мог,не давясь.Давиться от еды стали псы шелудивые, вестимо от жадности,телеса грешные от той работы отмывая по саунам да баням от зуда-чесотки и не токмо от ней проклятущей.А банщики, рдея той звериной братии, мыли да скребли их,рубища от кровушки да вошей спасая.А зверье помытое,не боясь умиляется.Сначала моються,а затем друг дружку по уметам животов лишают,сначала сладко и кумно кушают,а уж затем волокут ноги,руки да головы отрубати.И стал одинок зверь как последний глаз у идущего к слепым челове-ка.Близорук зверь стал:через хлеб да за пирог.То-то невзначай,за вами примечай! Но кушают и давятся,хотя и сыты все.

СЫТАЯ ЖИЗНЬ ПРОШЛОГО ВРЕМЕНИ