Сказание о 'Сибирякове'

Большие светлые глаза Сараева смотрят ясно, открыто. Как они меняются во время рассказа! То видишь в них огонь отваги, то гнев, то тихую грусть, Верно говорят: глаза - зеркало души. Михаил Федорович называет фамилии людей, которые еще не значатся в нашем списке. Он говорит, что жив и здоров Иван Алексеев. Но вот адреса нет.

Новые записи, новые впечатления. Их много. События, о которых нам рассказали, настолько захватывающие, яркие и значительные, что приходит убеждение: в очерке всего не передать. Надо работать дальше и упорно искать новых очевидцев, новые документы, а уж потом браться за работу и, конечно, рассказывать подробно, все от начала до конца.

Так мы оказались в Архангельске. Там снова ждем возвращения корабля. На этот раз встречаем ледокол "Капитан Мелихов". По сходням спускается среднего роста сухопарый человек с тонким орлиным носом.

Вместе с Павлом Ивановичем Вавиловым едем к нему домой, где его с нетерпением ждут супруга, дочки Евгения и Ольга и еще маленькая внучка.

Не без волнения вспоминал бывший кочегар "Сибирякова" дни, проведенные на необитаемом острове, затерянном среди холодных волн Карского

моря.

Как раз в ту пору, когда мы с ним увиделись, газеты писали о четырех отважных советских воинах, сорок девять дней боровшихся с океаном. Вавилов восхищен их стойкостью.

- Вот это люди! - говорит он. - Ведь сорок девять дней. Шутка ли!

Мы напоминаем Павлу Ивановичу:

- А Белуха? Он смеется:

- Это не сравнишь. Ведь они были без руля и без ветрил в чужом море, а я на своей, советской земле. Что бы там ни было, а никогда не отказывался от мысли: спасут, обязательно спасут.

Когда Вавилова сняли с острова, он, как и другие полярники, считал, что сибиряковцы погибли все до единого и в живых остался лишь он. И вот...

Это было после войны. Павел Иванович, вернувшись из дальнего рейса, спешил с парохода. Вдруг в порту его остановил какой-то высокий худой человек. Глянул Вавилов - и обмер, слова застыли в горле. Так, молча, он и бросился в объятия... Качаравы.

Кстати, и товарищи не знали, что Вавилов жив, и, вернувшись на Родину, с радостью зачислили в свой "экипаж" еще одного, человека. Их стало четырнадцать. Но так было сразу после окончания войны. А сейчас... Сейчас их меньше. В 1946 году умер Иван Замятин - сказались былые раны. А еще через два года погиб в авиационной катастрофе на Севере гидролог Анатолий Золотов, Вернувшись на Родину, он снова избрал местом работы дорогую сердцу Арктику. Трагический случай оборвал жизнь этого чудесного человека, беспредельно преданного своему делу. В 1950 году экипаж потерял еще одного своего товарища - Ивана Котлова. Он умер в Архангельске. Здоровье моряка было подорвано суровыми испытаниями, перенесенными в фашистском плену.

Итак, теперь предстояло искать еще семь человек: Николая Скворцова, Серафима Герегу, Федора Седунова и четырех Иванов - Алексеева, Тарбаева, Калянова и Копытова. Где они? Жизнь раскидала людей в разные концы страны. Те, с кем мы уже встречались, высказывали разные предположения. Говорили, что Герегу встречали в Игарке, а Калянова в Тикси, вот и все сведения. Так уж случилось, что в послевоенные годы сибиряковцы не имели возможности собраться вместе. Не простое дело съехаться сразу морякам и полярникам: арктические станции разбросаны по всему Северу, корабли всегда в пути...

А как мало мы еще знали о тех, кто погиб вместе с легендарным ледоколом! Их имена стали известными лишь из рассказов Качаравы, Сараева, Павловского и Вавилова. Причем нас. предупреждали: фамилии могут быть искажены, только на память надеяться, нельзя, надо все проверить. Но где, как?

Вот если бы удалось найти судовую роль - список команды судна. Увы ее не сохранилось в архиве пароходства. Так и уехали из Архангельска, не надеясь, что она когда-нибудь попадет в наши руки. Однако у авторов с каждым днем появлялось все больше помощников. Одним из них стал архангельский корреспондент "Советской России" Игорь Брагин.

- Поезжайте, - успокаивал он, - а я буду продолжать розыски.

И Брагин не подвел. Через две недели от него пришло письмо, к которому была приложена копия с судовой роли ледокольного парохода "Сибиряков", составленной накануне последнего рейса в Арктику. Каким-то чудом она сохранилась в областном партийном архиве. Теперь были точно известны имена, фамилии, год рождения, должности моряков, но, увы, только моряков. В списке не было ни военных связистов, ни артиллеристов, ни пассажиров-полярников. Выход был один - выступать в газете с тем, что было известно, и просить помощи у читателей.

Прежде чем писать, решили повидаться со всеми, кто в той или иной степени имел отношение к памятным событиям. Как было известно, после боя с "Сибиряковым" фашистский линкор появился у берегов острова Диксон. На нем гитлеровцы хотели выместить свою злобу за провал операции. Маленький советский гарнизон дал врагу достойный отпор.