Сказание о 'Сибирякове'

С нетерпением ждали новых сообщений. В конце июня раздался телефонный звонок. Старый полярник С. Л. Гезин рассказал, что, по дошедшим до него сведениям, Серафим Герега работает прорабом в "Игаркстрое". В тот же день в Игарку полетела телеграмма. Ответ не заставил себя ждать. Однако откликнулся не сам сибиряковец, а его товарищи: "Ваша телеграмма Серафиму Гереге не вручена, он в Красноярске". Но и эта весть очень обрадовала: еще один из героев жив и здоров. Теперь мы не сомневались, что вскоре найдем его самого. Так и получилось. Через два дня пришло письмо из Емельяновcкого района Красноярского края. Начальник эксплуатации автотранспортного хозяйства стекольного завода Ю. А. Костенко сообщал: "Разыскиваемый вами Серафим Герега работает у нас вахтером. Он живет в поселке "Памяти 13 борцов" на улице Гурского, 12".

Не успели поблагодарить товарища Костенко и отправить телеграмму Серафиму Зосимовичу, как получили новое письмо. Красноярский журналист Александр Задунов уже побывал у Гереги и прислал статью и фотографии сибиряковца.

Мы узнали, что в августе 1959 года по совету врачей Серафим Зосимович распрощался с Заполярьем и переехал на юг Красноярского края. В поселке "Памяти 13 борцов" он купил домик, но усидеть в нем не мог - пошел работать.

Наш красноярский коллега побеседовал с Герегой, узнал от него некоторые подробности, которые нам были не известны, рассказал, как вернулся сибиряковец домой и снова стал работать в Заполярье.

Уже после войны четырнадцать лет работал Серафим Зосимович на Крайнем Севере. Он строил дома на Таймыре, на шахтах и зимовках Хатангского района, на Земле Франца Иосифа. В Игарке ему довелось встретиться с капитаном Качаравой, боцманом Павловским. А однажды увидел гидролога Золотова. Не знал тогда Серафим Зосимович, что Анатолия Золотова обнимает в последний раз. Об остальных своих товарищах Герега узнал только из газеты.

А как же случилось, что в коллективе автохозяйства, где Серафим Зосимович работает с сентября 1959 года, никто не знал о его подвиге? Да просто об этом никогда не было разговора.

Весть о героизме сибиряковцев пришла в поселок "Памяти 13 борцов" так. Инженер автобазы Анатолий Андреевич Рудняк принес домой газету "Советская Россия". Повесть прочитала его супруга - Татьяна Александровна. Встретила фамилию Герега.

- Да это же наш сосед, - сказала она мужу.

Решили проверить. Только тогда Серафим Зосимович и признался, что действительно был участником беспримерного сражения. Начались расспросы. Так товарищи по работе впервые узнали о том, что в их коллективе трудится такой замечательный человек.

Подвиг не забывается. О нем все равно узнают люди. И если о многих подвигах становится известно не сразу, а лишь через долгие годы, то, очевидно, потому, что герои, как правило, не хвастливы. Они не бьют себя в грудь, не напоминают о том, что сделали. Но порой, посадив на колени детей или внучат, расскажут им вдруг такое, от чего гордостью наполнится сердце.

Дети Серафима Зосимовича стали взрослыми. Дочь Надежда инженер-проектировщик лесных дорог, Вера окончила медицинский институт. Хорошим производственником слывет сын Иван. У него двое ребят, Валерий и Надя. Они любят гостить у дедушки и бабушки. Нет для них ничего интересней, как, усевшись рядом с дедом, слушать рассказы о его странствиях по Заполярью, посмотреть фотографии из старого семейного альбома.

К этому времени стали нам известны биографии многих сибиряковцев. Из села Емец Архангельской области прислала письмо сестра вожака комсомольцев "Сибирякова" шифровальщика Миши Кузнецова. Анастасия Васильевна сообщила, что он. погиб, когда ему шел двадцать восьмой год. Нет, не случайно молодежь корабля выбрала Михаила своим секретарем. Это был энергичный человек. После окончания средней школы Кузнецов пошел в педагогическое училище, потом работал преподавателем, инспектором Емецкого районного отдела народного образования. Действительную военную службу проходил в Черноморском флоте. А когда вернулся домой, его назначили инструктором Емецкого райкома партии. Оттуда он и был мобилизован.

"С юных лет Миша был страстным комсомольцем, - пишет Анастасия Васильевна, - до сих пор его здесь помнят как хорошего, отзывчивого товарища".

Трогательны воспоминания о погибшем сыне и его друзьях Елизаветы Александровны Прошиной. Она рассказала, каким чутким и нежным был Юра. Прошина хорошо знала Николая Григорьевича Бочурко, семью третьего штурмана "Сибирякова" Павла Иванова. После войны в северном порту мыс Ильи ей привелось встретиться с Иваном Замятиным, который и поведал ей о том, как погиб Юра "Младен - большие глаза", самый молодой член экипажа. Случайно уцелела его фотография.

"Это последние снимки перед уходом в рейс, - пишет Елизавета Александровна, - квартиру нашу разбила немецкая фугаска, и я в земле нашла единственное уцелевшее письмо от сына, причем последнее, и вот эту фотографию".