Сказание о „Сибирякове”

- Эти настроения, Анатолий, я уже давно заметил. Формально они правы. Конечно, тут глубокий тыл, фронт действительно за тысячи километров. Надо будет собраться и серьезно поговорить с экипажем, разъяснить обстановку. Признаюсь, моя вина. Об этом нужно было раньше подумать. Соберем завтра партийное собрание, поговорим с коммунистами.

- Ну, раз ты так думаешь, готовьте собрание.

- Кстати, Анатолий, - уже в дверях сказал комиссар. - Может быть, поставить и твой вопрос о приеме в партию?

- Я готов. Вот только успеете ли вы? Ведь это собрание внеочередное, по одному конкретному случаю. Ну, вам виднее...

Элимелах улыбнулся и, похлопав товарища по плечу, вышел из каюты.

С утра началась погрузка. Прямо за пушками на баке встали сто бочек с горючим. На корме - несколько вельботов и кунгасов, нарты. Здесь же поместили собак и коров для зимовщиков.

На берегу были сложены в штабеля детали деревянных домиков. Они давно уже ждали "Сибирякова". Каждое бревно пронумеровано. Где-то далеко-далеко, на скалистом приступочке арктического мыса, соберут их, и в полярной ночи засветятся теплом человеческого жилья несколько маленьких звездочек-оконцев.

Пришли к причалу плотники Серафим Герега и Иван Копытов, признанные мастера своего дела. Их "почерк" хорошо знали в самых далеких уголках Севера. Домики, срубленные их руками, отлично служили полярникам, стояли долго, неприступные для ветров и стужи. Плотники тоже собирались в ледовый рейс.

- Гляди-ка, Серафим, флаг-то на нем военный, - указав на корабль, сказал Иван Копытов, высокий плотный человек в новенькой телогрейке.

Сосед вздохнул и тихо сказал:

- А ты только узнал? Воином стал "Сибиряков". Так что, Ваня, пойдем под военным флагом. Ты, поди, уже собрался?

- Да что собираться-то, наше с тобой хозяйство не хитрое: сундучок с инструментами да чемодан с одеждой - и готов.

- Это ты верно говоришь: плотнику в путь собраться не девке замуж выходить, - вмешался в разговор невесть откуда появившийся Иван Замятин, плотник с "Сибирякова". Увидев знакомых, он подошел побалакать. - Ну, как вы тут живете, в тылах?

- Здравствуй, Иван, - обрадовались приятели, - откуда ты? Давненько не виделись.

- Я, браточки, на нем плаваю, на "Саше".

- Значит, вместе будем.

- Выходит, что так. Перебирайтесь, веселей будет. Вон Федор Седунов койку занял, тоже из вашей бригады.

* * *

Вечером состоялось партийное собрание. На него пригласили и командира. Сараев предоставил слово Элимелаху. Комиссар начал обстоятельно рассказывать о делах на фронте. А они были не утешительны. Все слушали притихшие, настороженные.

Элимелах достал платок, порывистым движением вытер пот со лба и заговорил о делах на судне:

- Вот уже почти год, как "Сибиряков" числится военным кораблем. Что мы делал", куда и зачем ходили, вы знаете сами. К экипажу у командования никаких претензий нет: все трудятся на совесть. Но вот в последнее время появились у нас всякие разговоры: дескать, война, люди сражаются, а мы тут собак возим, забрались в самый что ни на есть глубокий тыл. Больше того, кое-кто вчера подал рапорт с просьбой отправить на фронт. Как это можно расценить сейчас? Одно скажу: раз нас сюда отправили, значит так нужно Родине. Пусть подавшие рапорты руководствовались самыми лучшими побуждениями, но удовлетворить их просьбу мы не можем, не имеем права. Каждый должен понять: все, что делает "Сибиряков", нужно фронту. Можно ли, скажем, пускать по железной дороге составы, если на ней не работает сигнализация, если вдруг все стрелочники взяли и ушли? Согласитесь, что нельзя. Так вот, наш "Сибиряков" и еще несколько кораблей создают сейчас сигнализацию, порядок на большой и важной военной дороге. Как никогда, теперь нужно знать обстановку в северных морях, потому что по ним идут транспорты с оружием, обмундированием, продуктами, которые необходимы бойцам, сражающимся на передовой. И польза от нашего труда большая. За примерами не нужно далеко ходить.

Комиссар оглядел коммунистов и остановил взгляд на Качараве. Командир одобрительно кивнул головой.

- Вот сейчас, когда мы с вами собрались обсудить свои дела, на восток Великим северным морским путем движется большой караван - двенадцать судов. Их ведут ледоколы "Ленин" и "Красин". Отправились они за важными грузами, сейчас идут в Карском море на пути к проливу Вилькицкого. Могу вам сказать больше. Станции, которые мы недавно высадили, уже дали им обстановку, а значит, помогли быстрее выполнить ответственное поручение правительства. Вот для чего мы тут, товарищи.

Прения были короткими. Все понимали, что устами комиссара говорит правда. И если уж привелось попасть в такую даль от фронта, значит есть в этом необходимость, значит так нужно. Смысл всех выступлений сводился к одному: как лучше выполнить свою задачу.

Потом Николай Григорьевич Бочурко сделал краткое сообщение о письме, полученном в Диксоне матросом Малыгиным. Жена писала ему о трудном положении в семье, о болезни дочери, которой нужно усиленное питание, о перебоях с продуктами.