Сказание о страннике

— Я не ты, юнец, запомни. Мною двигало — и движет до сих пор — великое стремление. Даже если падет предводитель, наша Миссия не умрет вместе с ним... Да и шанс нагнать отряд все же оставался. Возможно, достигнув Умерта, я нашел бы их там, или дождался бы... или двинулся бы следом. Всегда есть надежда. Я знал, что в одиночку будет очень нелегко пробраться через эти земли...

«О нет. Ты не знал», — подумал Гэп.

— Но разве у меня был выбор? Я много дней блуждал, подгоняемый единственной мыслью: добраться до Умерта» Шел лесными тропами, ведомый лишь инстинктом... и безнадежно заблудился. Тогда-то я и повстречал вэттерский отряд охотников. Остальное ты знаешь.

Он снова поднялся и принялся вглядываться в освещенный лунным сиянием лес внизу.

«Ты оставил попытки найти отряд в Мист-Хэкеле, — размышлял Гэп, — чтобы встретить их в Умерте? Вряд ли... Ты солдат-наёмник, а не религиозный фанатик — даже Винтус так говорил. Единственное твое отличие от Паулуса Пукулуса — преданность нашему предводителю...»

— Гм, может, в этом все дело. В преданности... — пробормотал себе под нос юноша. И все-таки он был встревожен.

Он ещё раз окинул взглядом фигуру Мафусаила, мертвенно-бледную в холодном отблеске луны. Наёмник смотрел на север, и в глазах его горел голод.

Хотя Гэп чувствовал себя полностью измотанным под конец этого долгого тяжкого дня, некоторое время он ворочался, не в состоянии заснуть. Тысячи мыслей и образов не покидали его, затеяв чехарду в голове, взыграв, как вино, забродившее в бочонке.

Как же ему попасть домой — теперь, когда он разлучен с Юлфриком? После воссоединения с бывшим товарищем по отряду он вдруг ощутил беспомощность: отныне все решения будет принимать нибулусов приятель. Как в самом начале. Однако слова наёмника о путешествии в Мелхас для того, чтобы завершить миссию, не на шутку обеспокоили юношу. За время, проведенное с гигером, ему удалось-таки сложить с себя этот груз, и он не собирался снова взваливать его себе на плечи.

Вот только теперь он уже не знал, что и думать.

Посреди ночи Гэп неожиданно проснулся. Какое-то смутное предчувствие выдернуло его из дремы. Не вылезая из кровати, он пошарил в темноте в поисках очков — забыв, что они потерялись — и застыл, не в силах пошевелиться, когда его рука наткнулась на чье-то колено. Сдавленно пискнув, юноша поднял глаза и различил в нависшей над ним фигуре силуэт наёмника. Тусклое мерцание лунного света отражалось в сверкающих глазах, которые смотрели прямо на него.

Просто смотрели. В полной тишине.

На следующее утро, когда Гэп проснулся, у него осталось лишь смутное воспоминание о странном ночном происшествии. Если честно, он уже начал сомневаться, не привиделось ли ему.

Мафусаил уже был на веранде, осматривая свои повязки и растирая затекшие члены. Ветер доносил довольно неприятный запах, похожий на горелое мясо. Как только Мафусаил понял, что юноша не спит, он развернулся и пошел навстречу.

— Подъем! Время позднее, а у нас дел невпроворот. Живо вставай!

«Ишь, раскомандовался!» Оруженосец выругался про себя, но покорно подчинился.

По дороге к шатру их встретил посланник, горевший желанием проводить гостей.

— А, Радкин, — поздоровался Мафусаил. — Хейл!

Гэп сразу же узнал Р'радх-Кайинне, первого вэттера, с которым познакомился после побега из пещер йордисков.

Они последовали за Радкиным, но не к шатру, а к центральной скале. Лестница вокруг нее вела на самый верх.

«Наконец-то!» — подумал Гэп. Похоже, сегодня он все-таки поднимется на самую высокую точку Сайне-Трегвы!

Наверное, там будет обсерватория, вроде тех, о каких ему рассказывал Финвольд, расположенных на самых высоких горах Кваладмира: некий зал с механизмами для небесных предсказаний... Или тронный зал, где он увидит настоящего короля страны вэттеров, зловещего прокаженного, чьи зловещие чары держат в повиновении весь Фрон-Вуду... Или это будет клетка с гигантской птицей... Келья пророка... Алтарь безжалостного, многорукого божества...

Гэп осознал, что запашок горелого мяса, который он почувствовал ранее, усилился.

Их вели все выше и выше, и наконец они добрались до широкой арки. Пройдя под аркой, люди ступили в открытый зал, выдолбленный в камне на вершине скалы. В каждой из четырех стен было по широкой арке. Вонь стала почти нестерпимой; теперь к ней примешивался сильный запах розовых лепестков, жженных на древесном угле. У обоих путешественников защипало глаза.

Несмотря на отсутствие крыши, внутри недоставало света, а густой дым от стоящей у стола жаровни отнюдь не способствовал хорошей видимости. Внутри толпились вэттеры — все в длинных одеяниях из белых птичьих перьев, и все вовлечены в какое-то действие, совершающееся на столе...

...Ой.

Гэп застыл как вкопанный, его бросило в жар, в холод, окатило волной ужаса. Ибо, судя по всему, вэттеры свежевали и варили одного из своих соплеменников.