Сказание о Волконских князьях

Покивал на такие слова царь Василий Иванович и велел всем боярам готовить полки к сражению. Начинать указано было Сторожевому полку князя Федора Ивановича. За ним скакал Передовой полк князя Григория Константиновича Волконского. Нашли они рать самого злого тушинского воеводы Лисовского у Медвежьего брода. Началась сеча великая. Сбили полки Волконских неприятеля с поля, гнали и секли на семи верстах.

Подскакали князья Волконские со своими храбрыми ратоборцами к тушинскому лагерю, хотели было самого Лжедмитрия взять и гнездо его разорить. Обернулись назад — а за ними русских войск нет! Ждали они прихода больших полков, ждали — да и пошли обратно к Москве. Видят, что все царские большие полки у стен Москвы стоят, не двигаются, потому что бояре в тушинский лагерь обедать уехали.

Сильно закручинился князь Федор Иванович, не знал, чем Руси помочь. Чуть было руки на себя не наложил. Ведь бояре из одного рода служили: кто царю Василию Ивановичу, кто Тушинскому вору, чтобы — кто ни победит — в проигрыше не быть.

Неприятели тем временем новые города разоряли, людей грабили и убивали. Но родич Мерина — Григорий Константинович имел ум востер, говорил он Федору Ивановичу: «Нам до прихода Скопина-Шуйского надо продержаться. Он Вора побьет, тогда бояре образумятся, тогда и время очищать Россию придет!»

Стал князь Федор Иванович снова биться с ворогами. Месяц бьется-рубится, год сражается, видит — в Сторожевом его полку людей почти не осталось. А враги уж вторую половину Руси разоряют, Троицу осадили. Стали вставать по всей стране ополчения, да, не имея оружия и опытных воевод, гибли во множестве. Пришел в Москву храбрый воевода князь Михайло Васильевич Скопин-Шуйский, Тушинского вора отогнал, но вдруг умер. Сказывали, отравил его царь Василий Иванович с родичами из зависти, боясь свой престол потерять. Пошли по Москве сыски и казни, царю везде измена мерещилась. А тем временем польский король Сигизмунд с сыном королевичем Владиславом и панами гетманами сам на Русь выступил.

Была беда большая, настала еще больше. Народ стал от самозванца отпадать и против иноземного нашествия вставать. Да где было отдельным отрядам с армиями справиться. Царские же полководцы войны не вели, только о почестях препирались, от сражений ноги уносили. Царь-то был боярский, из рода Шуйских избранный одной Москвой, без совета с землею. Ладно ему было и так на троне сидеть, до всей Руси дела не было. Знай себя оберегай, за крамольные речи головы руби.

Собрал тогда князь Федор Иванович свою храбрую дружину шку Сторожевой полк, а осталось в том полку тридцать восемь человек. Объявил он товарищам, как надумал Руси помочь. Сели они на лихих коней и поскакали в Москву. Приехали в Кремль на царский двор, а там народу видимо-невидимо. Холопы снуют, стража оружием блестит, кого-то рубить волокут, где-то бочки с медом на честной пир катят.

Как ударили храбрые Мериновы ратники на весь тот скоп — побежали царские слуги верные во все стороны. Вошли Федор Иванович с товарищами на Красное крыльцо — с крыльца стражу поскидывали, пошли в царские хоромы — в окошечки стражу повыбрасывали. Взяли они царя Шуйского за бороду, вывели на широкий двор, велели к смерти готовиться. Отплатить хотели царю-шубнику[3] за беды Святой Руси, что через его нерадение сделались. Да не поднялась рука на старика плачущего, не захотел никто поганить меч кровью труса злохитростного.

Свез Волконский с товарищами Шуйского в монастырь и велел постричь в монахи наскоро. А по Москве объявил, что надо-де послать гонцов по всей Русской земле, собирать народ на Земский собор, избирать соборно царя доброго. Всенародный-де царь силу русскую подымет, иноземным войскам даст отпор, со своими изменниками посчитается. Тогда-де будет мир и правда на всей земле.

Храбр был Мерин Волконский — воевода, да того не уразумел, что земский царь был боярам ненадобен. Пока в Москве народ на радостях пил-гулял да Земского собора ждал, собрали бояре верных людей, составили свое боярское правительство. И порешили отдать Московский престол королевичу Владиславу польскому. С тем и послов к королю Сигизмунду послали, что в ту пору русские пределы воевал. А Волконского с товарищами казнить велели.

СКАЗ О ТОМ, КАК ВОЛКОНСКИЙ МЕРИН МОСКВУ ОЧИЩАЛ

От такой боярской измены содрогнулась вся Русская земля, охватил людей ужас великий. Князь Волконский вскочил на лихого коня и поехал из Москвы вон, с боярами не прощаясь. Понес его конь в город Переславль-Залесский. Улицы города травой заросли, жители попрятались, но, увидя Федора Ивановича с товарищами, вышли из захоронок и вслед пошли. Так доехал князь до города Костромы. С воеводой вошло в город новое ополчение и стало на месте сгоревших улиц лагерем. Сосчитал князь Волконский своих людей и привел к кресту за православную веру и Московское государство, чтоб им польскому королю и королевичу креста не целовать и не служить, друг за друга стоять единомысленно. Начал князь учить воинов каждый день пехотному бою, а иных конному сражению.