Сказание о житии блаженной старицы, матушки Матроны

     После причастия должна быть у тебя рвота, а ты не жалей покрышку-то, на голове, и прямо в нее, и после этого вместе с платком бросишь в печку". Прасковья все это сделала, вышел кусок кровяной запеченный и бросила в огонь. И когда горело, из трубы шел столб черного дыма, высоко-высоко шел. И Прасковья выздоровела, стала поправляться и после этого Матронушка ей сказала: "Ты будешь лечить людей".

     Она была такая крупная, здоровая женщина. Вывихи выправляла даже скотине - овцам, коровам, лошадям. Вправляя вывихи, переломы, грыжи, людям и животным. Шли к ней с зубами, с нарывами, со всеми болячками. Она исцеляла.

     Когда убили царскую семью у него еще остались родственники, сестра осталась, Ольга, тоже прозорливая, где-то за Петроградом, жила в ноле, в пустой будочке. Матрона это знала духом, и она находила людей и тайно посылала туда пищу.

     Когда началась война - немец тут быстро подошел - Матрона передала всем людям, что в Тулу немец не придет: "Не бойтесь, в Туле он не будет". Так и было. В день наступления немцы были, как мертвые, и наши их погнали. В Туле их не было (рассказ очевидца).

     Анна Ивановна Меняева, староста церкви в Епифани, рассказывала Анастасии, что в 1951 году она устроилась работать счетоводом в бухгалтерии Райпотребсоюза, в штат. Что-то было ей не по себе там работать. Она тогда решила поехать к Матроне на совет: "Матро-нушка, я устроилась в штат бухгалтерии". Матрона трижды перед глазами помахала ручкой: "Ад-ад-ад". И девять раз так сказала. Она поняла, что работа эта плохая, не для верующего человека, и ушла с работы. Побыла дома, думает: "Куда мне идти?"

     По молитве, наверное, Матронушкиной, приходят к ней домой и зовут работать в церковь помощником старосты, где и по настоящее время работает уже старостой.

     Анны Ивановны мать хотела купить себе дом, чтобы уехать из Ховани. Пошла к Матроне на совет. И еще с ней шли двое. Одна из них говорит: "Да что нам она там даст? Воды святой? Давай возьмем из речки, все равно такая же вода". Тем воды дала, а этой не хотела, но ради того, что у нее дочь больная, она ей все-таки дала воды. И дала совет, как купить дом. Еще Анна Ивановна рассказывала, что к Матроне шли однажды из Ховани три женщины и дорогой рассуждали: "Что мы будем ноги забивать свои, к слепой девчонке (Матроне было 12 лет), когда у нас в Ховани под церковью есть источник "Троеручицы", где Матерь Божия явилась, а другая женщина ее остановила: "Будет-то говорить-то".

     И вот которая все это говорила, подошла к Матроне первая. Она ей из окна сказала: "У, вода-то тухлая, а у нас хорошая вода". А вторая женщина подошла: "У меня дочка припадочная, слюна изо рта идет, и все лежит в постели".

     Тогда Матрона дала ей воды и сказала: "Покропи ее и дай попить, и будет она здорова и выйдет замуж". Она все сделала, дала дочери воды и дочь после этого три дня спала.

     Третья подошла к ней: дочь этой женщины нашла жениха, а родители не хотели за него отдавать. Матрона узнала ее мысли и спросила: "Что, дочка твоя нашла жениха, и вы не хотите ее отдавать? А вот пусть она за него выходит, а то она на вас будет обижаться, если вы будете за другого сватать".

     Одна женщина живет в Москве, недалеко от могилы Матроны, зовут ее Клавдия. Она ходила всегда на могилу к Матроне до восхода солнца, клала продукты на могилу, и сидела там, пока они не станут покрыты росой, как бы мелким дождем. Этими продуктами она дома всех кормила. У нее был сын пьяница и в семье скандалы. А как начала кормить этими продуктами - так тишина у нее. Как кончались эти продукты - она опять на кладбище и с продуктами домой. И так до сего времени.

Рассказ Клавдии Павловны Горячкиной, мама которой очень часто ездила к Матроне

     Когда Матрюша родилась, вместо глаз у нее были впадины. Избенка была маленькая, Однажды зашел старичок, попросил у Матрюши попить. Она подала ему корец с водой, зачерпнула из ведра (ведро было холстиной накрыто). Он попил, корец ей отдал и по груди ее стукнул, и у нее на груди появился крест. Она потом говорила, что это был святитель Николай.

     Село Себено раньше называлось "Старо-Медвежево". У моего деда, Андрея, было шестеро братьев, они очень серчали на него. Позавидовали, что он в Москве заработал денег и купил здесь дом и четырех лошадей.