Сказание о житии блаженной старицы, матушки Матроны

     Братья украли у него всех лошадей, и он хотел удавиться. Вот братья пришли с кольями бить деда, а бабка Лукерья накинула плисовую безрукавку и пошла в Куликовку к гадалке, да думает: "Что ж я мимо Матроны прохожу?" Зашла по дороге к Матроне. Матрона ее встречает: "Вот и Гликерья к нам пришла, а говорит, что не придет. А я нынче сон видела - украли у старичка лошадей, а старичок подумал на себя руки наложить, а старушка подумала к ворожее сходить. А Господь ей дорогу перешел, и она ко мне зашла, рассказать свой сон". И Лукерья рассказала свой сон. Дедушка сидит на загнетке, подошел к нему брат Семен, и перерезал ему горло ножом в четыре, лезвия, так что на шее осталось четыре рубца. Бабка поднимает ему бороду и говорит: "Андрей, да они тебя вроде не совсем зарезали, ты жив будешь".

     Матрона отвечает: "Видишь, они не совсем зарезали, значит он жив останется, только ненадолго. Они его погубят, они сами себя погубили". Лет через десять на Устьях двоюродная сестра Андрея выходила замуж. Бабушка Лукерья на свадьбу не поехала (утром дрались, а вечером - на свадьбу?). В новой избе была свадьба. Дед веселился-веселился, а братья ему лыко на шею, задушили и кинули в старую избу, к овцам. А сына его Ивана -тоже, лыковой веревочкой и в обрыв, в речку. Веревочка ослабла и он остался жив.

     Матрюша говорила про церковь: "Обдерут нашу церковь "Успение". Обдерут "Успение", снимут иконы, облупят весь храм "Успения Божией Матушки". В войну так и было.

     Мать поехала к Матрюше последний раз, говорит: "Я за девочек душою болею". Матрюша ей велела: "Поживи тут пока, а то будет такое время, тебе еще захочется сюда приехать".

     И действительно, сестра вышла замуж, а зять попался такой, что мать больше не могла приехать к Матрюше.

     У меня был жених. Мать пошла к Матрюше, рассказывает, что ко мне ребята ходят. "Ох, что ты волнуешься, ребята ходят. А вот у вас есть один, Горяшкин Димитрий Корнеич, как живет?" "Его сын Иван обижает". "А у них еще сын?" "Он без вести пропал!" "Ничего найдется. Он неплохой малый, неплохой", - сказала Матушка.

     С ним мы и прожили тридцать пять годов, пятерых детей вырастили. А братья отцовы все плохо жили, все погибли, кто удавился, кто что.

Рассказ Софии Васильевны Ефремовой, жительницы села Куликовка

     В Подсолнечной, по Ленинградской дороге, у меня живет крестная. Поехали мы с нею к Матрюшеньке. Я у нее спрашиваю про свою боль. Она мне сказала: "Пей святую водичку".

     Рассказывала бабушка, пропали у нее деньги. Она грешила на зятя. Пошла к Матронушке, а та ей советует: "Ты посмотри в своей поддевке". Она пришла и нашла деньги.

     Бабушка Авдотья была еще девочкой, ей попала соринка в глаз. Она пришла к Матроне за помощью. Матрона прочитала молитву, и все прошло.

Рассказ Василия Михайловича Гуськова, 1910 г.р., жителя с. Себено

     Когда Матрона жила здесь, рязанские и из других областей шли к ней, народу много. У них и обряда другая. Я у нее здесь не был, были родители, они в тяжкие моменты к ней ходили.

     Однажды у нас пропали лошади, дня три мы их искали и безрезультатно. А в деревне Татинки у них были зеленя. Отец мне сказал: "Сходи на зеленя, может, тама". Отец пошел кМатрюше. А я - мимо леса, в бездорожье напрямую полем, лошадей искать. Только к лесу подхожу, слышу, заржали лошади. Я прислушался - еще. Захожу в лес там лощина, потом на бугор, в осинник - там лошади. Я их обратал и приехал. А вскоре и отец пришел от Матрюши. Он стал ее спрашивать, а она ему говорит: "Иди, иди домой, они уже дома".

     У матери сестра в "Журишках". Как-то приходит сестра к нам, приглашает в Журиш-ки. Дед мой рыбу ловил круглый год. Мать завернула рыбу, ну и пошли. А дорога в Жу-ришки - мимо церкви, мимо Матрюшиного дома. Сестра сказала: "Зайдем к Матрюше?" А мать отвечает: "Надо рыбу давать, а нам будет мало". А в это время Матрона завет свою мать: "Дай мне рыбки". - Что ты Матрюша, где возьмем? - "У нас рыба есть," - отвечает Матрюша. Тут как раз мать с сестрой пришли. Матрюша взяла немного, и говорит: "А это несите, куда несете, а то мало будет".

     Мы жили тут, а через два дома на третий, жил Семен Алексеевич, у него был племянник, он хромой был. Однажды прихожу - смотрю, племянник к ним приехал, и между ними разговор о Матрюше: "Все к ней ходим, а что она знает?" Вот племянник собирается, - такой френч на нем был: "Я ее сейчас испытаю, навру ей, что я жениться хочу". Скоро он вернулся оттуда, и рассказал, как Матрюша его встретила: "Ты зрячий, грамотный, я слепая, к кому ты пришел, иди, иди отсюда".

     Потом я уже в Москве жил, поступил работать на завод, а здесь в Себено была коллективизация, и хозяйства взялись кулачить. Отец убег ко мне, мать забрали, посадили в Виневскую тюрьму.