Сказание об Агапито Роблесе

Агапито не решился остаться один в пещере и двинулся дальше. В Смелтере встретил пастухов, подсел к их костру. Молнии рассекали небо. С волнением рассказал Агапито пастухам о Путнике. Оказалось – один из пастухов его знает: Томас Катари зовут его, он алькальд из индейского селения. Много веков тому назад три раза прошел Томас Катари из Ла-Паса в Буэнос-Айрес, чтоб подать прошение вице-королю. Каждое путешествие -тысяча лиг туда, тысяча обратно – продолжалось год. И всякий Раз чего-нибудь не хватало: то нужна еще справка, то печати нет, то подписи свидетеля. И Томас Катари шел обратно из Буэнос-Айреса в Ла-Пас. А потом опять – из Ла-Паса в Буэнос-Айрес. И снова – из Буэнос-Айреса в Ла-Пас. Так ходил он всю жизнь и ходит до сего дня, ждет, когда же наконец вице-короли, судьи да президенты рассмотрят прошение.

– Бедняга, – пастух перекрестился, – ради нас он ходит.

– Правильно, – сказал Аделаидо Васкес, – добровольно страдания принимает, справедливости добивается. Мы вот тоже едем прошение подавать.

– А вы из какой общины?

– Из Амбо.

– Ну и как идет ваше дело?

– Да никак не идет. Пятьдесят Лет назад начали мы его. Те, кто первое прошение подавали, умерли уж давно, а решения суда все еще нет.

– А вот у общины Онгой еще хуже, – сказал кто-то. – Их дело тянется уже сто шесть лет. Пятеро выборных за это время умерли. Больше ничего они не добились.

Аделаидо Васкес вгляделся внимательно в лицо Агапито.

– Прости, пожалуйста. Ты не Агапито ли Роблес?

– Откуда ты знаешь?

– Я месяц назад из тюрьмы вернулся, из Серро. Твой портрет видел в участке. Ищут они тебя, как иголку. Лучше тебе совсем отсюда уехать.

– Не могу.

– Ты нужен своим живой, а не мертвый.

Васкес заглянул ему в глаза.

– А знаешь, что в Янауанке приказано истребить всех пум?

Побледнел Агапито. Неужто начальство в Янауанке поверило рассказам Виктории из Ракре о том, что выборный получил распоряжение стать пумой. Не могут никак изловить Агапито, и вот до чего дошли!

Однажды, после очередного заседания суда, кто-то донес Монтенегро, что Агапито Роблес, желая показать свое могущество, превратился в пуму. «В пуму? Смешно! Здесь, кажется, бродит какая-то пума». – «Пума в ярком пончо?» Все же судья усомнился и на всякий случай объявил, что заплатит две с половиной тысячи солей всякому, кто принесет в Полицейское управление голову пумы.

Глава шестнадцатая Правдивая история о Сесилио Энкарнасьоне, первом и последнем ангеле-индейце

Прошло несколько дней, и он увидел селение, разбросанное по склону темно-лилового холма: Пумакучо. На залитой ярким солнцем площади толпились группами женщины и мужчины, о чем-то спорили. Агапито вступил на площадь. На нем было пончо «Переход через Змеиную Гору», и все-таки никто не обратил на него внимания. И тут Агапито понял, на кого смотрят все эти люди. Он увидел посреди площади нарядное деревянное распятие, украшенное оловянными сердцами. Под ним на коленях стоял, раскинув руки, какой-то человек. Ни этот человек, ни те, кто на него глядели – одни с восторгом, другие с презрением, – не произносили ни слова. Настал полдень, приближался вечер, загорелся в небе закат – никто не двинулся с места. Совсем стемнело. Подошел погонщик:

– Этот, что ли, ангел-то знаменитый?

Агапито неуверенно улыбнулся – он ведь привык к преследованиям – и промолчал. Сбитый с толку, погонщик обратился к какому-то человеку с печальным лицом.

– Ангел он или не ангел?

Никто не ответил. Погонщик плюнул и ушел с площади. В неверном свете ламп виднелись неподалеку лавки. Агапито отправился туда. Такой шел из лавок чудесный запах, что у него голова закружилась.

– Продаешь сало?

– На соль пару кусков, – отвечала старуха-торговка, а сама не глядела на Агапито – через всю площадь лежала тень от раскинутых рук того, кого погонщик назвал ангелом. Агапито купил на два соля сала, а в соседней лавке – кувшинчик кофе и три хлебца. Сел на корточки у глинобитной стены, ощетинившейся поверху колючками кактуса, но так устал, что тотчас же заснул, прислонившись к ней спиной. Ему приснилось, будто он пришел в селение, такое же, как Пумакучо. И там толпа тоже заполняла площадь, но только это' были не люди, а разные-разные звери. Птицы, змеи, хищники, рыбы, черепахи, крабы и еще какие-то непонятные животные шли, взбирались по склонам. Тут Агапито заметил лужу. И тотчас же захотелось пить. Он подошел к луже, нагнулся, начал лакать. И нисколько не удивляясь, понял, что стал пумой. Увидел в луже свои горящие злобой глаза, пятна на шкуре… Потом заметил девушку (он мог бы поклясться, что это была юная донья Аньяда). Агапито пошел на ее зов, как и все остальные животные. В платье из переливающейся радуги стояла она и призывала: