Сказание об Иле

Так, не спеша и не забывая волочить ногу, он почти дошел до того места где стоял его Гор. Прямо перед Рохой выросли две тени.

Всем своим видом демонстрируя и силу и здоровье, один из них, огромный детина, с интересом уставился на ряженого закрайника – Роху. Другой был меньше здоровяка ростом, но все же на пол-локтя выше посланника, на его груди висел средних размеров рожок. Вероятно, именно ему в случае чего отводилась главная роль – поднять шум. Этот страж стоял, не проявляя никакого интереса к невесть откуда взявшемуся здесь калеке, взгляд его был направлен куда-то в сторону.

Посланник узнал их, это были те самые, что привели к Ёе его старуху. Те здоровяки, что оскорбляли и выдавали больной бабке пинки, будучи недовольными её не расторопностью.

– Что ты делаешь здесь, калека? Что бродишь по ночам? Кто ты такой? Не из беглых ли? Что-то не узнаю тебя. А ты, Гу?

На этих словах Гу, до этого не проявлявший интереса к Рохе, повернув голову, выдал:

– Проверь его.

Громила протянул вперед руку и бесцеремонно накрыл ею Рохино лицо. Затем грубо провел вдоль лба и рассмеялся, уставившись на ладонь. Обнажив, как подметил Роха, огромные лошадиные зубы, он залился смехом пакостника переростка.

– Ты посмотри, Гу, – хихикал громила, обращаясь к своему напарнику, у которого на груди висел рожок. – Он землю ел, что ли?! – И растопырив пальцы толкнул посланника рукой так, что тот упал.

Ощутив на себе всю силу медвежьей лапы здоровяка, воспитанник Мастерового не спешил подниматься на ноги. Он уселся на холодную землю и стал искусно демонстрировать свою беспомощность. К пакостному хихиканью Гу теперь присоединился голос его товарища ― его очень развлекало происходящее.

Наконец, с трудом приняв вертикальное положение, посланник, к удивлению громил, тоже захихикал, демонстрируя им свое дружелюбие. И как бы между прочим вынул из-под сырой овчины тот золотой диск, что был символом власти в Закрае, который отдал ему Ив. А затем поместил его на свою ладонь. Громилы тут же замолкли, округлив глаза. Роха сорвал рожок с груди Гу и, раскрутив его над головой, поочередно ловко отвесил каждому из них по оплеухе.

– За конем я пришел. Где конь, тот, что остался от обоза?

– Но правитель запретил… – начал было возражать здоровяк, однако тут же получил рожком по носу. – Мы не узнаем тебя, – держась за распухший носище, пробормотал он, и стоило ему лишь убрать свою огромную лапу от перекошенного лица, как рожок снова хлопнул его по переносице.

– Утром похлебку из него будем делать, Ямых велел мне его забрать. Сам-то конину будешь есть? – обратился Роха к пострадавшему здоровяку.

– Буду! – обрадовался тот и снова получил рожком по сильно разбитому и распухшему носу ― и тут же замолчал.

– Так где конь? – Угрожая и его огреть рожком, Роха уставился на Гу.

Тот, не дожидаясь последствий, выпятил палец и указал в сторону.

– Ведите его сюда, – распорядился Роха.

Закрайники скрылись. И уже скоро объявились вновь, ведя коня. Красавец Гор стал притопывать копытами, узнав под чужой личиной своего хозяина.

– Если уж так, если похлебку сварите, то, может быть, сбрую оставите нам? – прикрывая лицо ладонью, пробубнил здоровяк.

Роха взобрался в седло и следом, словно желая вновь отвесить кому-нибудь из них очередную оплеуху, со свистом раскрутил над головой помятый рожок. Закрайники шарахнулись в стороны. А Роха лишь выбросил измятый рожок прочь. Топот конских копыт растворился в ночи.

– Глупец, ты же погубил все дело, – запричитал Ив.

– Залезай на коня! – Схватив юношу за руку, Роха втащил его на Гора.

Несмотря на то что конь нес теперь двоих, он достаточно резво преодолел подъем по краю ямы и поскакал дальше. Вот уже остались позади мрачные землянки обитателей Закрая.

Беглецы выехали на пустырь, и здесь Ив попросил посланника остановиться. Он подошел к поваленному дереву и поднятой с земли палкой забарабанил по сухому стволу. Глухой гул прокатился волной. Так Ив повторял до тех пор, пока из сумрака не вышел его коник.

– Нам надо догнать обоз! Так будет быстрее! Едем же!

Ив хлопнул коника по загривку, и тот шустро затопал, унося своего седока в сторону леса. Роха на Горе проследовал за ним.

Так ехали они, пробираясь сквозь заросли, ручьи и овраги. Когда же пришлось преодолевать бурелом, Роха уж было подумал, что они окончательно заблудились. Ведь ориентироваться в этих чащах не представлялось возможным даже днем, что уж говорить о глубокой ночи. Посланник, напрягая зрение, всматривался в кромешную мглу, а маленькая лошадка впереди неизменно юрко пробиралась сквозь все преграды и без остановок топала дальше. Ив был невозмутим, время от времени он проваливался в сон, затем открывал глаза осматривался, и снова его голова повисала на грудь. Посланнику было куда сложнее. Им с Гором приходилось очень стараться, чтобы поспевать за шустрым коником Ива.