Сказание первое: Клич Ворона

— Что-то случилось, мой шаттар? — она всегда обращалась к нему столь же официально, как и другие шиттарии, хотя Таодан уговаривал Аньюн называть его просто по имени.

— Ты чувствуешь это? — Ворон напряжённо осмотрелся и втянул носом воздух. Юноша не обладал таким же нюхом, как звери, но всё равно достаточно отчётливо различал запах тьмы — это был какой-то приторный аромат, дурманивший и путавший мысли. Аньюн тоже ощутила его и, поморщившись, кивнула головой.

— Пахнет тьмой, мой шаттар.

Алак приглушённо хмыкнул — он и без Аньюн это понял, совершенно незачем было подтверждать то, в чём юноша был абсолютно уверен. Натянув поводья Победоносного, молодой Ворон с недоверием посмотрел на видневшееся вдалеке войско противника. Быть может, тьма эта была связана как-то с предстоящим сражением? Почувствовав, как бешено заколотилось сердце в груди, Алак протянул Аньюн руку. Девушке не нужно было объяснять, что от неё требовалось. Коснувшись ладони мужа своими мягкими пальцами, она прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Эти несколько секунд показались Таодану мучительно долгими.

— Всё в порядке, мой шаттар, — кивнула головой Аньюн, выпуская его руку. — Вам совершенно нечего бояться.

Алак тяжело вздохнул и натянул на руку перчатку. Значит, с ним в грядущем сражении ничего не случится. Но юноша всё равно не мог отделаться от мысли, что произойдёт что-то странное, что-то абсолютно противоестественное. Природа никогда не лгала, а Таодан замечал, как всё вокруг было погружено в страх. Лошади нервничали, птицы не поднимались в небо. Хорошо хоть, что никто из шиттариев ещё не увидел над своей головой чёртову дюжину воронов, иначе войско отказалось бы вообще идти в сражение. Смерть шаттара была позором для всех воинов — это не великий хан пал в бою, это они не смогли защитить его от вражеских мечей.

— Мне не нравится, что эту тьму я ощущаю перед сражением, — пробормотала Аньюн, внимательно смотря на видневшиеся вдалеке штандарты. Это были гербы Мастиффов — большая чёрная собака на фиолетовом фоне. Их трудно было спутать с другими восточными князьями хотя бы потому, что ещё за тысячи метров можно было услышать металлический лай их травильных собак. Псари и мастиффы составляли основную боевую мощь Виверров. Не повезло же шиттариям столкнуться именно с этим войском. — Ты уверен, что нам стоит сражаться с Мастиффами? Лошади боятся этих собак.

Алак лишь усмехнулся и внимательно осмотрел ближайшего шиттарийского воина. Его невысокая коренастая кобылка совершенно спокойно ожидала начала боя.

- Странно, что ты так недооцениваешь собственных кочевников, Змея! — юношу забавляла сложившаяся ситуация. Он был уверен, что Аньюн как никто другой должна знать достоинства и недостатки шиттариев. — Их лошади не боятся ни собак, ни даже слонов. Стоит мастиффу подобраться слишком близко — и всадник просто пронзит его длинным копьём. К тому же, я видел, как Ло'ке сражался верхом на своей лошади против пойманного ягуара. Зверь не успел к нему даже подскочить, как вокруг его шеи уже закрутилась верёвка! А это была дикая кошка, в несколько раз быстрее и опаснее какой-то псины.

Аньюн ничего не ответила — в этом Таодан был прав. Но если дело было вовсе не во вражеском войске, то что было причиной этого странного чувства, не дававшего покоя им обоим?

- Я не вижу, чтобы тьма шла именно от этого войска, — заметила Аньюн. Ветер трепал её длинные волосы, и девушке приходилось постоянно убирать с лица назойливые пряди. В такие моменты она выглядела довольно забавно: сосредоточенная, серьёзная, словно решала какую-то трудную и невыполнимую задачу. — Эта энергия… она кажется мне знакомой, но я не могу сказать, кому она принадлежит. Но это очень могущественные существа. Могущественные и опасные.

— То есть, они нам враги? — вскинул бровь Алак. Аньюн ещё раз пристально прислушалась к своим ощущениям. Она не могла точно определить, что за существа испускали эту пугающую тёмную энергию, потому сложно было понять, были они враждебными или нет. Впрочем, тьма никогда не бывает доброй.

— В любом случае, я бы не стала им доверять, — Аньюн покачала головой и задержала взгляд на горных пиках Хребта Ночи, видневшихся вдалеке. Тёмная энергия исходила откуда-то оттуда, но девушка всё равно не могла определить, где именно был источник их тревог и сомнений. Пока таинственные создания не нападали, их можно было не бояться.

— Я должен найти остальных янгулов, — Алак кивнул головой и слегка выпустил поводья, давая Победоносному волю. — Мне не нравится эта тьма.

Аньюн не стала его переубеждать. Когда Таодан пришпорил своего коня и погнал его по лагерю мимо стройных рядов воинов и всадников, девушка лишь проводила его пристальным взглядом и погладила по шее свою кобылу. Молодая императрица ощущала тьму в воздухе каждой клеточкой своего тела, но что простая девчонка могла с этим поделать? Аньюн не смела останавливать войско, просить Алака остаться в стороне от сражения. Тем более, что Небесокрылая не чувствовала, что с ним может что-то случиться.