Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Откуда-то послышалось громкое лошадиное ржание, и на холм буквально взлетела лёгкая гнедая кобылка. Ламия, сидевшая в седле, была облачена в чёрно-красные одеяния Подполья, и Ньёр невольно задумался о том, что эти одежды ей были к лицу, в отличие от несуразного голубого платьица. Девушка резко натянула поводья и бросила в сторону Пеплохвата обеспокоенный взгляд. Этого было достаточно, чтобы юноша понял, что всё намного серьёзнее, чем они предполагали. Сражение действительно складывалось не в их пользу. Анастасия выигрывала, а драконья армия ничего не могла ей противопоставить. Пока за стенами замка находились ценные заложники, Моррот не мог отдать приказ забросать Драмир камнями и горючими смесями из катапульт.

- Мой господин, - Ламия склонила голову перед Ньёром. По лицу девушки проскользнул страх. - Мы пытались остановить пламя, но... Драмир охвачен огнём.

Пеплохват заметил, как Велиус сжал в руках рукоять своего меча. Лицо рыжеволосого юноши исказила гримаса боли, отвращения и ненависти. Он едва удержался от того, чтобы вскочить на спину своего жеребца и броситься в бой. За стенами пылающего замка находились его господа. Соколы могли умереть в любой момент. Если уже не умерли. Анастасия не собиралась сдаваться, добровольная смерть для неё была почётнее казни. Так что от заложников теперь не было никакого толку. Велиус мог бы послать всех своих людей на штурм замка, но это было невозможно. Его наёмники были обучены убивать тайно, осторожно. Их целью всегда являлся один человек. Сражаться в бою, где тебя окружают десятки, сотни врагов, они попросту не умели. Аякс был готов лично броситься в самое пекло, но его смерть не принесла бы ровным счётом ничего. И Велиусу оставалось только беспомощно наблюдать за происходящим со стороны.

С каждой секундой Хасим всё больше и больше терял интерес к происходящему. Ньёр видел сомнение в его глазах. Воины Кобры погибали, ворота Драмира оставались нетронутыми. Сражение разворачивалось не в пользу южных князей, и Бошефаль явно не собирался больше терять своих людей. Он мог отступить в любой момент, разорвать все деловые отношения, что связывали его, Моррота и Ньёра. Молодой король не собирался терять одного из своих самых мощных союзников. Если Хасим отступит, на поле боя останутся только Анаконды, Вараны и Василиски. Да и Джелар тоже не собирался участвовать в битве, что продолжала стремительно разворачиваться не в его пользу. Нужно было начинать действовать прямо сейчас, если Ньёр ещё надеялся захватить Драмир и освободить Соколов. Но терзавшие юношу сомнения не давали ему решиться на серьёзный шаг. Он мог броситься в бой прямо сейчас. Анастасия наверняка не восприняла всерьёз слухи о силе молодого Змея.

- Мой господин, мы попытаемся остановить пламя! - закричала Ламия, когда Ньёр слез со своего коня. Но юноша понял на девушку взгляд, и она, замерев, осталась стоять на месте. Молодой король подошёл к самому краю холма и посмотрел вниз, на пылающую песчаную равнину перед собой. Сражение было почти проиграно.

- У нас есть ещё один шанс, - пробормотал юноша, не оборачиваясь. - У нас есть ещё один козырь, против которого Анастасия не сможет ничего противопоставить.

- Козырь? - Анастасия, кажется, сильно удивилась. Бошефаль заинтересованно покосился на молодого короля и что-то сказал сидевшему рядом на чёрном верблюде Гаэлу Гезару.

- Огонь... Я не боюсь огня, - шептал Ньёр. - Это то же самое, что топить рыбу в воде.

- Ньёр, даже не думай, - прохрипел Моррот, спрыгивая с лошади на землю. - Это слишком опасно. Выброси это из головы! Ты меня слышишь?!

Пеплохват лишь усмехнулся и закрыл глаза. Он чувствовал, как в груди его разгорается жар, словно в той самой огненной пещере, что снилась ему каждую ночь. Юноша вновь услышал, как в мыслях его проносится голос огромного чёрного дракона. Теперь Ньёр понимал, кто это был. Чёрная шкура, чёрные крылья, чёрные зубы. Эньяр, его великий предок. Быть может, Змей действительно был переродившимся Чернозубым. Этот человек вошёл в историю, как непобедимый воин, не боявшийся бросаться в самое пекло сражения. Его не пугали ни острые мечи, ни длинные копья, ни стрелы, свистевшие над головой. Эньяр Чернозубый не испытывал страх даже тогда, когда схлестнулся в битве с Вороном, не боялся и перед самой своей смертью.

- Я не боюсь, - прошептал Ньёр и открыл глаза. Ламия смотрела на него с испугом, Аякс с надеждой, а Моррот - с сомнением. Каждый думал о своём. Но одно Пеплохват знал точно: настало его время выходить на поле боя. Сколько бы огненной смеси ни было в распоряжении Анастасии, она не могла навредить ему, Змею из рода Питонов.

Бошефаль расплылся в широкой улыбке и медленно махнул рукой. Откуда-то из-за спин князей послышался чудовищный рёв огромных боевых горнов, и, казалось, сама земля задрожала от гулкого боя барабанов. От каждого удара сердце в груди Ньёра откликалось и начинало биться сильнее. Это был призыв. Призыв, обращённый к нему, королю-дракону. И Пеплохват не имел права отказаться.