Сказания древа КОРЪ

Утром Александра заторопилась: у неё-де гора дел, встретимся за вечерним чаем. Десанка мягко и настойчиво вызвалась проводить дочь до остановки троллейбуса. Та согласилась, уточнив: «Только до остановки». Десанка старалась идти медленно, косилась на стройную, пышногрудую дочь. Александра, со знанием цены себе, несла сквозь густое переплетение восхищённых взглядов прохожих красивую головку под копной небрежно уложенных вороных кудрей. А таких глаз – цвета влажной вишни – не попалось ни на одном из встречных лиц.

Наконец Десанка решилась:

– Знаешь что, дочка, не будем откладывать на потом. Позвони-ка сейчас из этой будки своему суженому. Скажи, мама хочет с тобой познакомиться.

Александра замедлили шаг. Видно было, она озадачена – редкий случай.

– Так тебе всё известно?

– Не всё, даже очень мало. Кто твой жених?

– Ещё не жених, – быстро взяла себя в руки Александра. – Во всяком случае, несмотря на мои старания, совсем как в случае с Татьяной Лариной, он не решается сделать мне предложение. Те же сомнения, догадываюсь, что и у тебя. Разница в возрасте. Он отшучивается: непростительная для него разница.

– Мне признаешься?

– Ему сорок девять.

– Да, простить такое трудно.

– Я прощаю, – не приняла Александра вымученную шутку. – Он моложав, красивый, сильные руки, настоящий рыцарь, воспитан, образован классически, хотя и офицер.

– Югославской армии?

– Нет, советской. Он военный советник при атташе СССР в Югославии.

– Старый холостяк?

– У него в Москве сын, пятнадцатый год ему, оставил с тестем и тёщей. А жену похоронил.

Возле телефонной будки Александра замедлила было шаг, но не остановилась. Некоторое время мать и дочь медленно шли по бульвару, пустеющему с каждой минутой, по мере того, как стрелки электрических часов, развешанных тут и там, готовились показать «девять».

– Что ж, дочка, тебе решать. Мешать тебе не буду. Признаюсь, я мечтала кончить свои дни возле тебя, внуков. Не судьба, видно. Буду жить вашими письмами.

– Мы станем каждый год приезжать в Плужине! – загорелась Александра и сразу потухла. – Будем, если он решится жениться на мне. А нет, видеться мы с тобой будем часто, – (долгая пауза). – Поверь мама, это не романтическая блажь. Я решила: не он, так никто! Возле него я поверила в любовь. Нет, я не останусь старой девой, просто женихом моим станет Царь Небесный. Я решила было уйти в черницы до встречи с моим полковником. Его появление определило мой выбор, и мать Арсения меня в этом выборе поддержала. Горячо поддержала. Сказала: живи земной жизнью, раз чувствуешь настоящую, единственную любовь, Господь подождёт, а не дождётся, то простит.

– Как же! – остановилась Десанка в изумлении. – Ведь наша игуменья дала обет молчания.

– Она его нарушила ради меня. Она сказала, что я – это она в новой земной жизни.

– Когда вы виделись? Ты ничего не говорила об этом.

– Прости меня, мама! По окончании первого курса я, по дороге домой, заехала в Старопивсий монастырь. Вспомнила, что матери Арсении исполняется сто лет. Как не заехать! Думала пробыть на торжествах с денёк, а осталась на все десять. Никто меня не удерживал, все дни ворота были раскрыты настежь для паломников. Появилась и ты – на один день, я следила, спрятавшись, боялась, что заберёшь домой. Когда народ схлынул, игуменья заметила меня, позвала в свою келью. Ты знаешь, эта келья… В ней я проеобразилась. Мне захотелось остаться навсегда в горной обители. Так сильно захотелось! Ты не представляешь. Я исповедалась игуменье, она сказала жестами приближённой чернице, а та перевела: подумай хорошенько, приезжай следующим летом. Прошёл год, я успела влюбиться на приёме русистов в Посольстве Советского Союза. Планы мои изменились, и я посчитала своим долгом признаться матери Арсении во всём. Вот тогда она и нарушила обет молчания. Ты бы видела её в тот час! Ведь сто один год, а она помолодела, стала лёгкой. Не земная старица, а светлый дух. Домой я не поехала, сочинила для тебя и тётушки продолжение практики, хотя она закончилась в начале мая, и осталась в Белграде… с ним. Сейчас всё от него зависит. Не попросит у меня руки и сердца, уйду в обитель навсегда, вечной невестой к другому жениху. Это решено. Не трать время и сил, мама, не уговаривай! Решение моё твёрдо, ты меня знаешь.

– Я не уговаривая, дочка, – только и могла вымолвить Десанка. – Дай, Бог, тебе удачи и счастья на любом пути… Это твой троллейбус? До вечера… Да, назови его имя.

– Искандер Тимуров, – донеслось до Десанки уже с подножки троллейбуса.