Сказания евангелистов

В Иерусалим прибывало беспрестанно множество еврейских паломников, проживающих на чужбине. Несмотря на привязанность к религии предков, они в большинстве своем разговаривали на языках стран, в которых родились, где жили уже их отцы и деды. Необъяснимый шум, идущий с неба, привел многих из них к дому, где находились апостолы. Каково было их изумление, когда эти «некнижные и простые» (4:13) рыбаки из далекой провинции внезапно стали полиглотами и заговорили с ними на языках их стран! Однако, дочитав этот рассказ, мы видим, что не все присутствующие были повергнуты в изумление, нашлись и такие, которым поведение галилейских рыбаков показалось просто нелепым и которые, как жалуется автор, «насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина» (2:13). Итак, одно из двух: либо апостолы действительно заговорили на незнакомых языках, вызывая всеобщее изумление, либо под насмешливые реплики части наблюдающих несли всякую околесицу, как люди, выпившие лишнего. Даже если попытаться решить дилемму аргументом, что шутники не знали языков, на которых говорили апостолы, и поэтому ошибочно приняли их речь за бессвязный лепет, то все еще нет ответа на вопрос: как могло случиться, что такие невероятные явления, как внезапный шум с неба и огненные языки над головами двенадцати мужей, не ошарашили скептиков и не отбили у них охоту насмехаться? Непонятно, как мог автор «Деяний апостолов» не заметить этой вопиющей непоследовательности. Но, во всяком случае, мы должны быть ему благодарны за небрежность, ибо таким образом он как бы показал нам изнанку всей истории, навел на след ее первоисточника и дальнейших эволюционных преобразований, в общем — на ее подлинную родословную. Тут ведь само собою напрашивается предположение, что отрывок с шутниками не что иное, как реликт, некритично перенесенный из первой редакции в более поздние, расширенные и дополненные варианты. Иначе трудно объяснить отсутствие логической связи между отдельными компонентами повествования.

С течением времени эти компоненты накладывались друг на друга, как слои в археологических раскопках. В основе всей истории лежит, скорее всего, психологическое явление, именуемое глоссолалией. Суть его состоит в том, что люди под влиянием религиозной экзальтации впадают в транс и начинают издавать нечленораздельные звуки, так что создается впечатление, будто они говорят на каких-то экзотических языках.

Глоссолалия — явление мистической галлюцинации — не была в древности редкостью, случалась она и у последователей Иисуса. Нам это известно из Первого послания к коринфянам, где, в частности, говорится: «Так если и вы языком произносите невразумительные слова, то как узнают, что вы говорите? Вы будете говорить на ветер. Сколько, например, различных слов в мире, и ни одного из них нет без значения» (14:9,10). А чуть дальше: «Но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке» (14:19).

Из этих отрывков явственно следует, что Павел считал глоссолалию достойной порицания и сознавал, что в таком состоянии люди бредили, а не говорили на иностранных языках. Первое Послание к коринфянам — один из древнейших текстов Нового завета, и если предположить, что Павел не был одинок в своей разумной оценке этого явления, то можно считать несомненным, что первоначально большинство приверженцев Христа не одобряло глоссолалию. Отголоском этого и является реликтовый эпизод с насмешниками в рассказе Луки, вносящий в торжественную сцену сошествия святого духа на апостолов ноту иронического сомнения.

В «Деяниях апостолов» есть места, позволяющие сделать вывод, что со временем эта отрицательная позиция — очевидно, под влиянием эллинистских мистерий, а также, как мы позже убедимся, традиций иудаизма — претерпела коренные изменения. Христиане все больше приходили к убеждению, что религиозная экзальтация присуща тем, на кого снизошел святой дух, и издаваемые ими при этом звуки не бессвязное бормотание, а незнакомая речь.

В явном противоречии с установкой Павла Лука рассказывает, как в доме римского сотника Корнелия такая благодать снизошла на вновь обращенных в христианскую веру язычников: «И верующие из обрезанных, пришедшие с Петром, изумились, что дар святого духа излился и на язычников, ибо слышали их говорящих языками и величающих бога» (10:45, 46).

Разница очевидна: в Послании Павла — упреки и призыв опомниться, а в «Деяниях апостолов» — некритическая вера в божественность этого явления.