Сказания и легенды средневековой Европы

До 1631 г. священником в монастыре был аббат Муссо. Но в указанном году он умер, и монахиням опять надо было отыскать себе нового священника. И вот тут-то, в числе кандидатов на это вакантное место и выступил Урбан Грандье. В его деле упоминается о том, что им руководили самые черные намерения; его, очевидно, соблазняла перспектива духовного сближения с этою толпою молодых девушек и женщин знатного происхождения. Но как мы уже сказали, его репутация была очень подпорчена, а потому неудивительно, что он был забракован и ему предпочли патера Миньона. А у него как раз с этим Миньоном были какие-то бесконечные личные счеты и ссоры. Скоро эта неприязнь перешла в открытую схватку между Миньоном и Грандье. Дело дошло до епископского суда. Епископ оказался на стороне Миньона, но Грандье апеллировал к архиепископскому суду, и местный (бордосский) архиепископ решил дело в его пользу. Главным источником их вражды между собою являлось беспутное поведение Грандье, на которое сурово-нравственный Миньон жестоко нападал. Вражда страшно обострилась во время кандидатуры в священники к урсулинкам. Когда представился Грандье, ни одна из монахинь не пожелала даже и говорить с ним, тогда как аббата Миньона они приняли очень охотно. И вот, чтобы отомстить торжествующему недругу, Грандье, по общему убеждению его судей и современников, и решился прибегнуть к колдовству, которому его обучил один из его родственников. Он намеревался с помощью колдовства соблазнить нескольких монахинь и вступить с ними в преступную связь с тем расчетом, что когда скандал обнаружится, то, разумеется, грех будет приписан аббату Миньону как единственному мужчине, состоявшему в постоянных и близких сношениях с монахинями.

Волшебный прием, к которому прибегнул Грандье, принадлежал к числу самых обычных: он подкинул монахиням наузу, т. е. заговоренную вещь. По всей вероятности, подойдя к ограде их обители, он перекинул эту вещь через ограду в сад и спокойно ушел. Предмет же, им подкинутый, была в высшей степени невинная вещь, не могшая внушить никаких подозрений: небольшая розовая ветка с несколькими цветами. Монахини, гуляя по саду, подняли ветку и, конечно, нюхали благовонные цветы; но в цветах этих уже сидели бесы, надо полагать, целым стадом. Эти бесы и вселились во всех, кто нюхал розы. Прежде других восчувствовала в себе присутствие злого духа сама мать-игуменья, упомянутая Анна Дезанж. Вслед за нею порча обнаружилась у двух сестер Ногаре, потом нехорошо почувствовала себя г-жа Сазильи, весьма важная дама, родственница самого кардинала Ришелье; потом та же участь постигла сестру Сент-Аньес, дочь маркиза Делямотт-Борасэ, и ее двух послушниц. В конце концов во всем монастыре не осталось и пяти монашек, свободных от чар.

Но что, собственно, делалось с околдованными монашками, — об этом мы можем осведомиться из дела. Все одержимые вдруг прониклись пламенною любовною страстью к Урбану Грандье и всем им он стал являться, нашептывая самые коварные речи и склоняя к смертному греху. Разумеется, монашки, как и подобает, изо всех сил боролись против одолевавшего их соблазна, и, как это было тщательно засвидетельствовано, ни одна из них не дошла до фактического грехопадения. Это было самым несомненным образом установлено во время экзорцизмов, когда сами демоны, сидевшие в монашках, на вопросы заклинателей так прямо и отвечали, что ни одному из них не удалось ввести свою жертву в действительный грех, невзирая ни на какие ухищрения. Следует еще заметить, что, кроме монахинь, роковая розовая ветка побывала в руках у девиц, случайно бывших в это время в монастыре. В числе их особенно жестоко поплатилась Елизавета Бланшар.

Луденское дело было много раз описано с величайшими подробностями, и мы не имеем никакой возможности все это передать в нашей книге. Нам придется взять только наиболее выдающиеся факты, которые потом сделались достоянием демонологии. На основании показаний одержимых, т. е., другими словами, самих бесов, которые в них сидели (потому что во время одержимости за человека отвечает на вопросы овладевший им бес), удалось установить имена этих бесов, их происхождение, их внешность, их местонахождение внутри человека и т. д.

Так, например, игуменья монастыря Анна Дезанж была одержима семью дьяволами: Асмодеем, Амоном, Грезилем, Левиафаном, Бегемотом, Баламом и Изакароном. Уделим некоторое внимание этим любопытным жильцам адовым. Заметим прежде всего, что, по учению Церкви, дьяволы суть не кто иные, как падшие ангелы.