Сказания и легенды

Начиная объезд, он воткнул в землю стрелу, чтобы за метить место. Воткнув стрелу, он пришпорил коня, а черти стрелу вытащили и отправились вслед за Бадри (все войско отца Камар состояло из каджей и чертей). Долго гнал Бадри своего коня, но так и не смог достигнуть того места, где он воткнул стрелу. Наконец он вернулся к Амирани и сказал, что напрасно трудился:

Ехал я девять дней и ночей, но объехать их не смог,
Все время в мыле был мой Тетрони ретивый,
А от плети моей и клочков не осталось.

Затем на коня сел Амирани и поехал осматривать войско. Воткнул в землю стрелу и припустил Тетрони. Подбежали черти и стали вытаскивать стрелу, воткнутую в землю сыном Дареджан, но не смогли вытащить. Амирани же мгновенно облетел войско и вернулся к братьям:

— Иди, Усипи, и начни бой, — сказал он, — а потом и мы подоспеем.

Пошел славный муж Усипи, высмотрел боевые пути и стал биться с врагом; наполовину истребил войско царя, но и сам мужественно сложил там свою голову. Убили Усипи. Сердце подсказало Амирани, что Усипи — в беде, и он сказал Бадри:

Иль ты иди, Бадри, иль я пойду, и наточи мне меч;
Пойду, но не вернусь, горе мне, горе и тебе!

У Амирани было правило — в бою он или побеждал или должен был погибнуть. «Лучше смерть со славой, чем с позором домой вернуться», — говаривал он. Беспокоясь о брате Усипи, Амирани еще раз повторил брату Бадри:

Иль ты иди, Бадри, иль я пойду, и коня мне оседлай,
Что-то я больше не слышу, как шлем звенит Усипи.

Теперь Бадри сел на коня и помчался мстить за кровь брата. Храбро сражался, но убили и его. Тогда Камар сказала Амирани: «Дай мне твои доспехи, и я пойду сражаться». Рассердился Амирани.

— Что ты говоришь! Пусть женщины занимаются своими делами, меч не твое дело, меч в моих руках, и я пойду биться. Ведь я же буду обесчещен, если ты пойдешь сражаться, а я останусь смотреть отсюда!

— Раз уж пойдешь ты, — сказала Камар, — смотри, не растеряйся, и прошу исполнить хоть эту мою просьбу: когда выйдешь на бой, меч уже не вкладывай в ножны и возвращайся ко мне с обнаженным мечом.

Амирани пошел сражаться и стал косить войско своего тестя; головы летели, как у баранов, все войско было истреблено, и наконец Амирани лицом к лицу встретился с тестем. Они бросились друг на друга. Начали биться мечами, прикрываясь щитами. На обоих были такие кольчуги, что мечами невозможно было разрубить кольчужные кольца. Когда меч Амирани обрушивался на шлем отца Камар, снопом сыпались искры, а когда меч тестя ударялся о кольчугу Амирани, железные кольца шипели, как змеи. Камар долго смотрела на тщетную битву Амирани с ее отцом. Она видела, что Амирани приходится тяжело и он не в силах сразить повелителя каджей. Дрогнуло сердце Камар, и она с презрением крикнула ему:

Амирани, недостойный матери сын, ты не знаешь боевых ухваток,
Не бей слона поверху, а бей снизу, по мякоти,
Когда порвутся жилы, противник рухнет наземь,
Коли подрублены подпоры, тогда и здание рушится…

Услышал слова женщины отец Камар, услышал слова измены отцу в поддержку мужа, возмутился сердцем и с упреком крикнул ей:

Смотрите на эту потаскушку, мужа предпочла отцу!
Мужей, как листьев на дереве, а где, несчастная, найдет отца другого?
И зачем тебя взрастила мать, зачем пела тебе колыбельную,
К чему кормила грудью, к чему качала твою колыбель?

— Лучше бы тебе вовсе не родиться на свет, лучше бы твоя мать родила и воспитала щенка вместо тебя — это было бы пристойнее, да к тому же собака была бы более предана, чем ты, — продолжал он. Камар ответила отцу:

Не растила меня мать, не пела мне колыбельную,
В заброшенном углу всегда сидела я, одна с мышами…
Не ласкала никогда, нет, и не баюкала меня мать,
Бросали меня забытую и лишь ножом мне грозили!

— Когда я исходила слезами, вы даже головы не поворачивали ко мне, и вы называете это воспитанием и уходом? — сказала она.

Амирани услышал ее слова, ударил повелителя каджей мечом по ногам и ранил его. Затем убил он своего тестя, уничтожил все его войско и, обрадованный, направился к своей жене. По пути повстречалась женщина, которая сказала ему: