Услышал это Абесалом и еще больше стал изнывать любви, и овладел им недуг.
Мурмана к себе призвал он.Тот явился на призыв.«Принеси воды бессмертной —Может быть, останусь жив».Сердце Мурманово сжалось,Хоть и не был он труслив.Дал он слово, на дорогуДевять суток испросив.Стал прощаться он с Этери:«Пусть помедлит ночь глухая!Дай к груди твоей хрустальнойМне приникнуть, умирая!Шлют меня к горе Алгетской,В глушь невиданного края.Метят в голову мне камнем,Камень тот — скала седая.Там проломят лоб мой львиный,Вай ме! Горе мне, родная!»Молвила Этери:
«Ты ко мне не прикасался,Хоть живу в твоем дому.Исцели Абесалома!Как вернешься — обниму».Мурман ей:
«Лишь не допускай дурногоТы к порогу своему!Что с луной он обнимался,Примерещится ему».И она в ответ:
«Шелк сменю я на отрепья,Распрощусь с дворцом старинным.За водою ключевоюЯ пойду с ковшом, с кувшином,От докучливого взораСхоронюсь за ветхим тыном,Речь не поведу ни с братом,Ни с соседом, ни с единым!»Утром, с матерью прощаясь,Покидая замок свой,В час разлуки неизбежнойМурман восскорбел душой.Он молил: «Храня Этери,От врагов ее укрой, —Чтоб ее не тронул ветер,Не коснулся луч дневной!»Близок час Абесалома, —Гаснет он в разлуке с пери.По селу Марих блуждает,Слезы льет у каждой двери:«Люди! Брат мой умирает.Как спастись от злой потери?»Говорят ей: «Верно, хочетБрат твой свидеться с Этери.Поскорей перо голубкиОтнеси ты к брату в дом,Ворона крыло стальное,Белый хлеб, кувшин с вином».Принесла Марих подарки.Поглядел АбесаломИ с одра своей болезниПриподнялся он с трудом.Взял перо, сказал: «Ты бело,Но белей тебя Этери!»Взял он хлеб, сказал: «Ты нежен,Но нежней лицо Этери!»Взял вино, сказал: «Ты ало,Но алей уста Этери!»«Ты черно, — крылу сказал он, —Но черней глаза Этери!Во дворец моей ЭтериТы ступай, Марих-звезда!Ей про скорбь мою поведай,Приведи ее сюда».И пошла Марих к Этери.
Так упал на жизнь ЭтериГрома божьего удар:Ей недуг АбесаломаБыл страшней небесных кар.Убежала от свекровиПод заветный свой чинар.Там спала она, слезамиУтолив тревожный жар.Подошла Марих, вскричала:«Ты ли это в роще дальней?Для чего ж тебя, Этери,Я искала в княжьей спальной?Вижу, пряжка расстегнуласьНа груди твоей хрустальной.Косы — волны золотые —Стерегут твой сон печальный».Не проснулась Этери, o снова окликнула ее Марих: