Сказания и повести о Куликовской битве

Настал день четверг, месяца августа 21 день, память святых мучеников Агафоника и Луппа. Захотел уже идти против безбожных агарян великий князь Дмитрий Иванович. И, взяв брата своего князя Владимира, пошел в церковь пресвятой Богородицы,* стал перед образом господним, прижав руки к груди, сказал в умилении сердца, сотворил он молитву, и слезы из очей его изливались, как источники, и говорил он: «Молю тебя, боже пречудный, владыко страшный и кроткий, воистину ты царь славы, помилуй нас, грешных! Когда мы унываем от скорбей наших, мы к тебе прибегаем, единственному нашему спасителю и благодетелю. Тебе благо нас миловать и спасать, ведь мы под твоей властью. Знаю, господи, согрешения мои выше моей головы, но ты, господи, отпускаешь нам их, когда мы ищем тебя». И многое другое говорил он и молился. И взял он псалом 34-й и сказал: «Суди, господи, обидящих меня, помешай борющимся со мной, возьми меч и щит и стань на помощь мне, да посрамятся и постыдятся делающие зло рабам твоим. Дай же мне, господи, помощь против моих врагов, пусть и они познают славу имени твоего». Потом он пошел и встал перед образом, перед чудотворной иконой пречистой царицы, которую еще при жизни написал евангелист Лука,* и стал с умилением взывать к пречистому образу ее, говоря: «О чудотворная госпожа, царица, всей жизни человеческой путе-водительница, через тебя мы познали истинного бога нашего, воплотившегося и родившегося от тебя. Не дай, госпожа, в разорение города нашего поганому царю Мамаю, чтобы не осквернил он святую твою церковь. Моли сына твоего и бога нашего, владыку, творца и создателя, пусть он прострет свою руку и смирит сердце врагов наших, пусть не будет рука их над нами. Свою помощь пошли нам, госпожа, — нетленную твою ризу,* пусть мы в нее облачимся и не будут страшны нам раны. На тебя надеемся, владычица, и ты по своему милосердию помолись сыну своему о нас, ведь мы — твои рабы. Ты, госпожа, родилась по божьей воле, родители же твои — внуки Авраама, как и мы. Я знаю, госпожа, что ты дашь нам помощь против напавших на нас врагов, потому что они тебя, богородицу, не исповедуют. Я надеюсь на твою помощь и иду против безбожных агарян, пусть послушается твопх молитв сын твой и бог наш». Затем он подошел к гробу блаженного Петра,* нового чудотворца, и припал к гробу святого, и с чувством сказал: «Преподобный отче, чудотворный святитель, ты и после смерти жив и непрестанно совершаешь чудеса. Настало время тебе молиться за нас нашему общему владыке. Сейчас большие несчастья предстоят нам, поганые идут на нас, у них большое хорошо вооруженное войско, и они решительно устремляются на твой город Москву. Тебя господь явил последующим поколениям — как яркую свечу зажег тебя на высокой свещнице, — и тебе надлежит молиться о нас, пусть не погубит нас рука грешников, ибо ты — праведный сторож и вождь, а мы — твоя паства». Кончив молитву, поклонился он митрополиту Киприану. Тот благословил его и отпустил, осенив его крестным знамением, и послал весь церковный собор и клир в городские ворота: во Фроловские, в Константино-Еленинские и в Никольские* с честными крестами и с чудотворными иконами, чтобы каждый воин был благословлен.

Великий князь Дмитрий Иванович пошел вместе с братом своим в церковь небесного воеводы архистратига Михаила,* и много молился святому его образу, и подошел к гробам православных князей, прародителей своих, говоря: «Воистину вы хранители и помощники православных. Если вы имеете дерзновение ко господу, помолитесь о нашей беде, ибо великое нашествие нам угрожает, чадам вашим. Поднимайтесь на защиту вместе с нами!». Сказав это, он вышел из церкви.

А великая княгиня Евдокия,* и княгиня князя Владимира,* и других православных князей княгини, и воеводские жены, тут стоя, провожали, заливаясь слезами, и ни одна не могла слова сказать. Великая княгиня Евдокия отдает последнее целование государю своему великому князю Дмитрию Ивановичу, а от слез не может слова промолвить. А великий князь едва удержался от слез, не заплакал только ради народа, а сердце его обливалось кровью, утешал он свою княгиню, говоря: «Жена, если бог за нас, то кто может на нас замышлять!».* И другие княгини, боярыни и воеводские жены своим князьям и боярам отдали последнее целование и возвратились с честью в свои дома.

Великий князь Дмитрий Иванович вступил в златокованное свое стремя и сел на своего любимого коня. И все князья и воеводы на своих коней сели. С востока путь ему освещается, ветер тихий и теплый за ними веет. Уже тогда, как соколы с золотых колодиц* рвущиеся, выехали белозерские князья из каменного города Москвы* со своим войском. Снаряженные их полки, как соколы, готовы были избивать стадо лебединое: храбро было их войско.