Сказания и повести о Куликовской битве

И в лето 6889, месяца сентября, пришедшу великому князю Дмитрею Ивановичу на место, нарицаемое Березуй,* за двадесять и три поприща до Дону. И ту приидоша к нему литовьстии князи поклониться и послужити: князь Андрей Олгердович Полотский со псковичи, да брат его князь Дмитрей Олгердович* Брянский с воинствы своими; сии же князи помощи о бозе сътвориша много великому князю Дмитрею Ивановичу.

Тогда же князь велики отпусти в поле под Орду Мамаеву избраннаго своего боярина и крепкаго воеводу Семена Мелика* и с ним избранных своих, Игнатиа Креня, Фому Тынину, Петра Горскаго, Карпа Александрова, Петра Чирикова* и иных многих нарочитых и мужественых п на то устроеных тамо ведомцев, да видятся стражи татарьскими и подадят скоро весть. И подвигшуся с того места великому князю к Дону, тихо идущу, вестей переимаа. И се внезаапу приидоша к нему два от стражей его, Петр Горский и Карп Александровичь, и приведоша язык нарочит от двора царева, от сановитых царевых. Той убо язык поведа, глаголя: «Ныне убо царь есть на Кузмине гати,* не спешить же убо, но ожидает Олга, князя рязаньскаго, п Ягайла, князя Олгердовича Литовь-скаго. А московьскаго князя Дмитреа собранна не весть, ни сретениа его яе чает, по преди написанным к нему Олговым книгам Рязаньскаго. По триех же днех имать быти на Дону». И вопросиша его о силе Мамаеве, колика есть. Он же рече: «Многое множество есть безчислено»,

Тогда князь великы Дмитрей Иванович призва к себе брата своего кйязя Володимера Андреевичи, и вся князи, и воеводы, и велможи, и нача со-ветовати с ними: «Что сътворим? Како битву устроим противу безбожных сих татар, на сей ли стороне Дона, или на ону страну Дона переве-земся? Сей убо день и час комуждо приходит». И начата мнози сице ж сице глаголати, и о сем много время бысть, и скорбь велиа всем. И ту приидоша много пешаго воиньства, и житейстии мнози людие и купци со всех земель и градов. И бе видети зело страшно многое множество людей събрашяся, грядуще в поле противу татар. И начата считати, колико их всех есть, и изочтоша вящше четырех сот тысящъ воиньства коннаго ж пешего.

И, възставше, начата глаголати литовьстии князи Олгердовичи, князь Андрей и князь Дмитрей, братиа Ягайла Олгердовича Литовьскаго, гла~ голюще сице: «Аще пребудем зде, слабо будет воиньство сие русское; аще ли на ону страну Дона перевеземся, крепко и мужествено будет. Вси бо живота отчаются, с часу на чяс смерти ожидающе. Да аще одолеем татаром, да будет слава тебе и всем. Аще ли избьени будем от них* то общею смертию вси купно умрем. А противу велицей силе их никтоже да не устрашайся: не в силе бо бог, но в правде, и егоже хощет милует* тому и помощь даеть».

И абие приидоша вестници мнози, поведающе татарьское нашествие. Тогда князь великий Дмитрей Иванович укрепився о Христе, помоляся господу богу, и пречистей богородице, и великому чюдотворцу Петру, и всем святым и мужествено рече ко всем: «Братиа, лучши есть честна смерть злаго живота: лутчи было не ити противу безбожных сих, неже, пришед и ничтоже сотворив, возвратитися вспять. Прейдем убо ныне в сий день за Дон вси и тамо положим главы своя вси за святыа церкви и за православную веру, и за братию нашу, за христианство!». И тако повеле коемуждо полку чрез Дон мосты устраати, а самем в доспехи на-ряжатися притча ради всякиа. И поидоша чрез Дон, прешедшим же всем и мосты за собою разрушыним.

Тогда же по вся нощи волцы выюще страшно, и воронп и орли по вся нощи и дни грающе и клегчюще, ждуще грознаго и богом изволенаго дни кровопролитнаго, по реченному: «Где будет труп, тамо съберутся орли».*" И тогда убо от таковаго страха богатырьскаа сердца и удалых человек начата окреплятися и мужествовати, слабых же и худых страшитися и унывати, видяще пред очима смерть.