Сказания о Дьяволе согласно народным верованиям. Свидетельства, собранные Клодом Сеньолем

Колдуну, как существу проклятому, не уйти от наказания; его действие начинается незадолго до смерти, а продолжается вечно. Так, один насылатель порчи из Берри умирал «скрюченным и расслабленным». Он страдал от ревматических болей, имевших, несомненно, сверхъестественное происхождение.

Женщина из Резе (Шер), которой сейчас уже восемьдесят лет, рассказывала, что помнит, как в детстве каждую неделю в определенный день она приходила к дверям одного дома (в этом доме, как во многих богатых домах, был «выделен» особый день для кормления бедняков). Вместе с ней часто стояли двое охотников за зайцами. Они обычно просили налить им супу. Один из них мог проглотить двадцать литров лукового супа в день, за что его прозвали «Папаша Лук». В молодости они занимались браконьерством и насылали порчу и вообще, как о них говорили, заслужили виселицы. Но делали они это, не имея «знатья», и удачи у них не было. Дьявол мстил им за самоуправство: Папаша Лук сильно хромал и шагу не мог ступить без боли — как он сам говорил, Дьявол всадил ему в ноги шипы, когда окунул его в пруд (то есть, упав в воду, он получил неизлечимый ревматизм). А о втором шептались, будто бы он свои отношения с Дьяволом уладил, продав ему собственных детей. А до этого он тоже «колдовал, а Дьявол его за это бил», — уверял один местный старик.

Одни насылатели порчи умирают в полном одиночестве, брошенные родственниками, которых они тщетно умоляют облегчить их страдания. Другие сходят с ума и вешаются. Некоторым удается «перевести» проклятие с себя на своих детей, но их постигает такая всеобщая ненависть, что они вынуждены бывают в конце концов покинуть родину.

Чаще всего мукой для колдуна оказываются два-три года до смерти — все это время его терзает страшная, неодолимая сила. Он может уснуть в своей постели и спит где-нибудь на соломе, тут же «кладет под себя» и, не в силах встать поесть, пожирает свои экскременты. «Он платит», — говорят в таких случаях в Сапсерруа (Баннон), в Буашо (Линьер, Резе) и Валле Нуар (Гурнэ, Майе).

Когда колдун умирает, возникают всевозможные препятствия его христианскому погребению. Лет двадцать тому назад в Резе умерла старуха, которую считали колдуньей. К заранее выкопанной могиле ее было невозможно пронести через кладбищенские ворота — ворота сами собой закрывались наглухо, и сдвинуть их было невозможно — они стали тяжелыми, как свинец. В конце концов покойницу перебросили через стену.

Там же в том же году быки не могли сдвинуться с места, когда их запрягли в телегу, на которой стоял гроб с телом еще одного насылателя порчи. Огромных трудов стоило доставить этот гроб в церковь. Из всех этих историй, правдивых или же почитаемых таковыми, приведем еще упомянутый Кауфманом случай, имевший место в Пуатье. При эксгумации трупа человека, подозреваемого в колдовстве, было обнаружено, что там, где должны быть ноги, была голова и наоборот.

CCCXL

ЛЕСНАЯ СОВА, ОЖИДАЮЩАЯ ЕГО ДУШУ

Смерть колдунов из Бурбонне ужасающа. Их агония обычно долга и мучительна. Сами они говорят в это время о тяжести совершенного ими. Лишь пот на лбу чуть облегчает страдания насылателя порчи, а на ближайшую навозную кучу в это время садится лесная сова и начинает свою нехитрую песню. Конечно, это Сатана, ожидающий его душу.

CCCXLI

СМЕРТЬ ДВУХ КОЛДУНОВ ИЗ СОЛОНИ

Смерть одного колдуна из Сувиньи (Луаре) была окружена тайной. Его нашли в собственной постели полностью одетым — голой и измазанной в земле была лишь его правая стопа. Тело было напряженно-застывшим, словно перенесло некую борьбу. Любопытные обнаружили следы его шагов, ведшие к ближайшему кресту. Следы этого человека сопровождались другими, гораздо более крупными. Затем следы смешались. Несомненно, двое боролись между собой. Расходясь по домам, люди говорили так: когда колдун умирал, Другой пришел за его душой — колдун испугался и побежал к кресту, Другой побежал за ним, избил его и снова вышел победителем.

* * *

Почувствовав, что умирает, папаша С. с хутора Тоннель, что в Бриньоне, полностью одетым кинулся в котел, в котором варили еду для свиней. Его пытались вытащить и перенести в постель, но он отказался, утверждая, что только здесь ему место. Там он и умер.

* * *

Их судили, их жгли многие века, но устали: пусть сам сжигает их тот, кто их подобрал! И тем не менее, время от времени человеческий гнев выходит наружу, и народ сам вершит справедливость.

CCCXLII

СОЖГЛИ СТАРУХУ

В 1835 году в одной из деревень в окрестностях Бомона (Катильон, кантон Като, в Норе) в присутствии местных властей всенародно сожгли до углей бедную старуху, обвиненную в колдовстве.

CCCXLIII

КОЛДУНЬЮ КОРМИЛИ С ВИЛ