Сказания о Хиль-де-Винтере

Повинуясь настойчивым просьбам Канты — а Шеранд так ничего толком и не понял, почему это Като обещала сестрице годовой абонемент в салон, а отдуваться должен он — так вот, уступив, наконец, ее канючению, Шерри набрал номер из своего мобильного, который при иных обстоятельствах предпочел бы не набирать. Вот только эта чертовка угрожала расстаться с ним. Что удерживало его с ней? Он и сам уже не знал. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло странное исчезновение Гарда. Может, Шеранд и ошибался, но почему-то ему казалось, что пока он с Кантой, с ним ничего не случится. И он уступил ее просьбам.

Шеранд недолго ждал — знакомые его папочки подъехали по первому звонку, дорогой седан, самого что ни на есть бизнес-класса, с тонированными стеклами, подобрав его на перекрестке, продолжил путь.

— Проблемы? — Мужчина, рядом с которым Шеранд плюхнулся на заднее сиденье, не стал церемониться и обсуждать сегодняшнюю обычную для Н-ска дрянную погоду.

— Мне лошадь нужна, — Шеранд попытался ответить по-деловому, в тон хозяину седана, но больше все-таки получилось похоже на капризы ребенка. — Для скачек с препятствиями. Хорошая лошадь. Нет, лучшая лошадь, какую только мы можем достать.

Его собеседник позволил себе хохотнуть и хлопнуть Шеранда по колену.

— Может, тебе какого-нибудь Хикстеда с того света вернуть?

Черный юмор. В тон авто.

Шеранд молчал.

— Ну хорошо. Ты хотя бы рулить ими умеешь?

Снова хохот.

— Папа обучал меня верховой езде.

Что и говорить, чувства Шеранда были задеты.

— Да я могу тебе любую лошадь достать, из уважения к твоему отцу. Вопрос в том, справишься ты с ней или нет. Скаковая лошадь — это тебе не пони, на которых ты на соревнованиях в детстве выступал. А ты думал, я не вспомню?

С этими словами владелец седана по-отечески потрепал Шеранда по голове. Надо ли говорить, что раздражение нашего Шерри почти готово было выплеснуться наружу.

— Нельзя ли ближе к делу? — Буркнул он, глядя, как за тонированными окнами живет своей жизнью город-муравейник Н-ск.

— Не хами мне, парень, — предостерегающе изрек его собеседник. — Если я знал твоего отца, это не означает, что я буду потакать всем твоим капризам.

Шеранд не нашелся, что сказать, и ждал, пока разговор сам возобновится.

— Мы сейчас заедем, к кому нужно, подберем тебе, что нужно. Как там дела у твоего друга? Ты говорил, за ним следили какие-то недоноски?

Шеранд пожал плечами.

— Исчез куда-то.

Знакомый его отца посмотрел на Шернада не иначе как с презрением. Но сдержался. Остаток пути никто не посчитал нужным поддерживать беседу.

— И это мне?

— Нет, посмотрите, он еще и не доволен.

Известнейший в Н-ске конезаводчик открыл перед знакомым Шеранда двери своей конюшни. Они миновали стойло действующего олимпийского чемпиона, и теперь вся троица остановилась перед нескладной чалой кобылой. Ганноверской, насколько Шеранд мог судить.

Владелец конюшни откусил морковку, которую по привычке носил в кармане, — остатком корнеплода шумно захрустела ганноверская кобыла, к которой они только что подошли.

— О боги, малыш, да это же Мартини Бьянко! Ты хоть знаешь, кто ее родители? Сам Wolkentanz записан ее отцом, а вот кобыла по материнской линии…

Шеранд недоверчиво покосился на заводчика; мудреные трехэтажные лошадиные имена, только что названные им, ничего ему не говорили, а вот почему ему предлагают немолодую кобылу, у которой крестец выше холки, а названа она сама в честь алкоголя для съема девочек — этого он понять никак не мог.

— Ты мне скажи, ему хотя бы на корде доверить можно? — Это он уже знакомому шерандового папы.

— Мне нужна лучшая в Н-ске лошадь, — обиженно выцедил Шеранд, косясь, как нескладная Бьянко уронила кусочек морковки. Черт, на этой старухе будешь думать не о победе, а о том, как бы не вылететь из седла — настолько у нее неудобная для жокея спина, решил Шеранд при беглом осмотре лошади.

— Так и я тебе не пони покатушного показываю, — недоверчивый смешок, и папин знакомый улыбается в тон говорившему с ним конезаводчику. — Ты телевизор хоть изредка включай, а то даже не знаешь, кто два года назад взял Grand National!

Теперь эти двое стоят и ржут над ним в голос.

— Моя девочка, не переживай, мы с ним поработаем, — это он лошади, задабривая ее еще морковкой, в то время как эта Мартини только что чуть не куснула его.

— Мне проехаться? Может, какое-то препятствие? — Шеранд высказал беспокоившую его мысль. Препятствия, которые краем глаза он заметил во дворе, явно были не из тех, что выставляют в школах для верховой езды. Ближайшим к нему было двойное препятствие, причем первая его часть была гораздо выше второй, как оно называется, Шеранд забыл. И он со страхом признался себе, что даже не знает, как правильно выполнить к нему подход.

— Нет, просто иди постой на заднем дворе. Это правда, что ты хочешь помериться лошадиными пипильками с Айреком Брэндоном?

— Откуда вы знаете? — Ошарашено спросил он.

— Твой знакомый мне только что сообщил. Ты ведь отдаешь себе отчет, что если я поговорю с Брэндоном, и он согласится участвовать в воскресном стиппль-чейзе, то назад пути не будет?

Шеранд сглотнул.