Сказания о Хиль-де-Винтере

— Шеранд, кто это такая и почему ты держишь ее за руку?

Шеранд что-то промямлил, потряхивая опустевшим кошельком Като, но запястья только что купленной им демонической женщины от растерянности так и не выпустил.

— Филиала, дева с Мраморных островов, — с легкой ноткой нахальства представилась демоница, склонив голову в шутливом полупоклоне. — Шеранд? Так ты сказала? Только что благородно выкупил меня из неволи.

— Канта Камбрези, девушка твоего нового хозяина Шеранда, — быстро сориентировавшись, Канта ответила в тон крылатой деве.

Торговец замийской парчой, застывший от удивления при появлении Филиалы, молча наблюдал за разворачивающейся перед ним Санта Барбарой.

— Ты ошиблась, девушка, я не рабыня, — холодно и зло ответила ей островная дева.

— Тогда почему тебя можно купить? — Канта не менее зло высказала все это синеватым соскам демоницы. Не могла она отвести глаз от столь шикарных грудей.

— Офицер королевской флотилии не далее, чем вчера, сбил меня пращей, когда я летела по своим делам над морем.

— Ну хватит, Канта, что ты допытываешь ее, ей итак пришлось нелегко, в клетке…

На вступившего в разговор Шеранда с удивлением посмотрели две пары глаз — огромные демонические изумрудные и обычные, девичьи — молочно-кофейные. Три пары — если считать торговца позади них.

— Кажется, у вас, людей, женщины должны слушать, что говорят их мужчины, — стальным голосом, решительно контрастирующим с мямлением Шеранда, сказала дева.

— Ах, женщины?! — Канта, казалось, была в шаге от того, чтобы не повесить шерандову покупку прямо здесь, на базарной площади, за ее дурацкие соски. Черт, до чего же они хороши! Кроме того, глядя на ярко-голубые ресницы, обрамлявшие изумрудные демоницины глаза, девушка прекрасно понимала, что та не нуждается в косметике, чтобы прекрасно выглядеть, в отличие от нее самой, и насколько сама она смотрелась посредственно по сравнению с этой яркой экзотикой с крыльями. Но сдаваться в этом словесном поединке Канта не собиралась. — Женщины не светят голой задницей на всю площадь, Филиала, если уж мы заговорили о настоящих женщинах.

— Купите ткани! — Свой ход неожиданно сделал торговец парчой. Ему показалось, что его реплика была уместной, но Канта одарила его таким злобным взглядом, что тот предпочел зайти за прилавок от греха подальше.

— Я не буду ничего покупать этой продажной особи, — выцедила она и, развернувшись на 180 градусов, поспешила вон из супермаркета «Хиль-де-Винтер».

Шеранд, наконец, выпустив запястье Филиалы, заторопился за ней. Только вот и выкупленная им крылатая женщина не собиралась отставать.

— Куда путь держишь, спаситель? — Насмешливо молвила она, кокетливо заглядывая Шеранду в лицо на ходу. Если пять минут назад она, обретшая свободу, хотела улететь прочь, теперь ее планы изменились с точностью до наоборот. Она с интересом наблюдала за тем, как Канта истерит и сходит с ума при виде ее прекрасно сложенного тела. Во всяком случае, его верхней, человекоподобной части. Ведь Филиала ступала по хиль-де-винтеровской брусчатке когтистыми львиными лапами, и мерно обмахивалась львиным же хвостом. Голубые соски и полупрозрачная, синеватая кожа привлекали к ней внимание юноши, но также и пугали — она видела залегшую у него над бровями напряженно складку, видела и устремленный прямо перед собой, задумчивый, испуганный взгляд.

— У моей сестры особняк в Ульмском лесу. Тебя там не ждут. — Ответила за него Канта, обернувшись и подождав Шеранда. Она демонстративно взяла его за руку, да тот и не особенно был против, хотя и не ожидал этого — заметила демоница Мраморных островов.

Она расхохоталась.

Отчасти, глядя на эту сцену, но также и потому, что Ульмский лес оказался ей знаком.

— В Ульмском лесу на юге Сеймурии есть только две постройки. Одна — не слишком фешенебельная гостиница. Вторая — покосившийся сарай одной старой ведьмы, которая сгинула много лет назад. Не твоя ли это, случаем, была сестрица?

Филиала не удержалась, и взвыла от хохота. Получилось у нее это неожиданно женственно и совсем не грубо, даже соблазнительно. Шеранд оглянулся на нее, отчего Канта с удвоенной силой потащила его на пристань для лодок.

— Вот что, курица, — обратилась она к Филиале, когда вся троица вышла на хиль-де-винтеровскую пристань, с которой открывался чудесный вид на берега Эритринии. — Я не поплыву с тобой в одной лодке.

Филиала снова мелодично расхохоталась.

— К чему лодка тому, кто рожден летать? — И с этими словами, расправив внушительные, один в один, как у птеродактиля, крылья — взвилась в воздух. Тяжелые махи огромных крыльев напомнили Канте полет вороны, Шеранд же заворожено наблюдал за освобожденной голубокожей девой, открыв рот.

— Идиот! Как ты смел потратить все деньги моей сестры? На это!

Не только Шеранд с волнением наблюдал, как Канта вытряхивает из кошеля сестры оставшиеся медные монетки и уговаривает лодочника отвезти их на эритринский берег за копейки. Пристань, ровно как и базарная площадь, прекрасно просматривалась из окна библиотеки хиль-де-винтеровского дворца.