Сказания о Хиль-де-Винтере

— Но я несказанно голодна, я уже так давно не чувствовала вкус любимого блюда… — Сказала она как бы невзначай, быстро дотронувшись до предплечья герцога, восседавшего на просторном ложе, в противоположном углу которого испуганно жались полуобнаженные рабыни. Филиала кинула на них алчный, голодный взгляд.

— Рыжую подать сюда, эту, с сегодняшнего базара, — приказал герцог, не глядя на своих рабынь, лицо его помрачнело, в руках он грел стопку водки.

Филиала поставила свою опустевшую рюмку, она не упускала ни одной детали приготовлений— внимательно следила, как новой герцогской рабыне связали руки и ноги, собрали волосы в хвост, завязали глаза и рот.

— Чертовка вела себя плохо? — Не отрывая от рабыни взгляда, засмеялась Филиала. Она с трудом могла усидеть в волнительном предвкушении на ложе подле ног герцога.

— Чертовка попыталась меня убить. — Сдержанно ответил Матей, он так и не выпустил из руки стопки и взглядом отрешенно витал где-то за окном.

— В какой это было момент?

— Когда я приказал сделать ей пирсинг.

— Языка? Сосков? На лице?

— Другом месте. — После паузы отозвался герцог.

Когда приготовления были окончены, Филиала хищной птицей набросилась на девушку, острыми, как бритва, зубами впиваясь в незащищенное тело «другого места». Жертва трепетала в когтях демоницы, хлопавшей от возбуждения крыльями величиной от потолка до пола. Оторвав окровавленную пасть от тела отданной ей на растерзание рабыни, она подтолкнула ее к ложу герцога, почти любовно взяла когтистыми руками его правую ногу в сапоге со стальными подковами, и поставила ее жертве на шею. Затем, улыбаясь до ушей своими фиолетовыми темными губами, вонзилась зубами в грудь рабыни.

— Еда хороша, пока она горяча и свежа, а, герцог? А не лежит бесчувственным бревном?

Слова пирующей демоницы отчасти заглушал визг ее жертвы, прорывавшийся даже сквозь импровизированный кляп, и в этот момент к ним примешались звуки тошноты. Герцог не стал оборачиваться — чтобы убедиться, что одну из рабынь, жавшихся за ложем, от всего этого кровавого зрелища стошнило на каменный пол.

— Убрать за собой и вон. — Коротко сказал он, жестом указав рабыням на дверь.

Послышался звук отжимаемой ветоши, капающей воды, затем кто-то наскоро подтер с пола съеденную до прибытия демонической гости еду.

Герцог так и сидел, напряженно-задумчиво всматриваясь в пейзаж за окном, стараясь не передавить рыжеволосой жертве горло, но и не дать вырваться из-под своего подкованного сапога.

Испуганный визг теперь смешивался с тяжелыми рыданиями. Филиала опять-таки бережно, словно любящая женщина или заботливая мать, передвинула герцогский сапог в подкове своей жертве на голову, сама прильнула к ее шее. Рыдания стихли, несколько сдавленных хрипов — последний — протяжный, оборвавшийся на высоких нотах — и трепетания под ногой герцога затихли. Филиала шумно глотала; Матей залпом опорожнил свою стопку, не закусив.

— Ты удовлетворена? — Сурово спросил он ее, кинув ей в руки покрывало, чтобы она вытерлась от кровавых брызг.

— Более чем! Именно такой прием я ожидала от тебя.

— Здесь тебе не место, проваливай!

Филиала, казалось, опешила, застыв у его ног с покрывалом в окровавленных руках.

— Я не…

— Ты сюда прилетела за деньгами.

— Да я могла…

— Что ты могла? Нападать на путников в пустыне, словно мерзкий гул, отбирая у них деньги, пока не набралось бы нужной суммы?

Тон герцога был чеканно-суров. Демоница опустила взгляд, собрала довольную улыбку в более нейтральное выражение.

— Ты думала, я не узнаю, кто и сколько заплатил сегодня за тебя на рынке? — Он усмехнулся, со злостью, и налил себе еще водки — некому было прислужничать ему, в этой комнате кроме них с Филиалой и трупом ее жертвы больше никого не осталось.

— Ты мог сам…

— Заплатить за тебя? — Продолжил ее фразу герцог.

Не дожидаясь ее ответа, он выплеснул ей в лицо содержимое стопки.

Филиала прижала к глазам когтистые руки, силясь молча перетерпеть боль.

— Скажи спасибо, продажная дура, что тебя вообще принимают в этом замке.

С этими словами он рывком поднял ее с пола, схватив за локоть; вытолкал прямо в раскрытое окно. Полуослепшая от водки Филиала спаслась только тем, что вовремя расправила крылья, спикировав вниз три этажа, она упала наземь, запутавшись в бельевых веревках, раскинутых во дворике внизу.

Ей вслед зазвенел брошенный кошелек с деньгами.

— Я могу как-то отплатить тебе? — Осторожно начала она, вглядываясь постепенно возвращающимся к ней зрением в то окно, из которого только что была выброшена.

— Нет. Ты мне не нужна.

Окно со стуком закрылось.

Герцог закурил, глядя, как мимо замковых окон проносится крылатая фигура, высвободившаяся из развешенного ключницей белья. Когда слуги запоздало подали в комнату свежезарезанную индюшку, он сплюнул на пол и велел отдать ее псам.

* * *

В кошельке денег оказалось чуть больше, чем было отдано за нее, но Филиалу это не особенно радовало — ей самой деньги не были нужны, и она часто хмурилась, вспоминая нерадостную встречу с герцогом.

Она вернулась и отдала все деньги Шеранду, как только смогла справиться с собственными эмоциями.