Сказания о нартах

Но вот на третий день прибежал еще кто-то с тревожной вестью:

— Да погибнуть мне от гнева твоего, Мукара, сын Тара, но в балгайских степях трава вся выглодана до самой земли!..

Схватил и этого за рукав Мукара и только хотел размахнуться, чтобы швырнуть его подальше, как услышал он голос своей жены:

— Пропасть бы тебе! Третий день прибегают к тебе люди с тревожными вестями, а ты их убиваешь. Проведай-ка лучше свои степи! Убить его всегда успеешь.

Послушал жену Мукара, не стал убивать третьего вестника. Надел он доспехи, подвязал оружие, сел на своего вороного коня и отправился в степи Балга.

Сидит Сослан у своего шалаша, песни поет, на фандыре играет и смотрит за своим скотом, который привольно пасется и валяется в густой траве.

Вдруг видит Сослан, показалась вдали туча. Движется туча, а под ней бежит по земле глубокая борозда, и высоко над тучей летают вороны.

«Что бы это могло быть?» — удивился Сослан.

Но вот приблизилась к нему туча, и увидел он, что это не туча, а всадник скачет к нему. Конь под всадником ростом с гору, а сам всадник на коне — как стог на горе. От дыхания всадника и коня его туман поднимается над степью. Глубокую борозду по земле оставляет его сабля. И то не вороны над тучей, а комья земли и куски дерна взлетают над головой всадника из-под копыт его коня.

«Так вот каков Мукара, сын Тара! — подумал Сослан. — Силой от него ничего не добьешься, если удастся что сделать, так только умом».

Подскакал Мукара, сын Тара, и зарыдал, подобно грому:

— Небо не смеет греметь при мне, сокол боится пролетать над землей моей, муравей не смеет ползать по моим землям, а ты — что за собака, что за осел! Уж не на силу ли свою ты надеешься, что пригнал сюда свой скот?

Все табуны и стада собрались на крик Мукара. Готов с перепугу Сослан в яичную скорлупу залезть. Но что делать? Надо отвечать Мукара.

— Кто поганит землю мою? — орет Мукара и наезжает на Сослана. Знал Сослан семь языков и на одном из них ответил:

— Да постигнет горе Сослана! Это он послал меня сюда, а я человек наемный.

— Кто тебя нанял? — спросил Мукара.

— Я пастух у нартов. Глубокие снега завалили их пастбища, льды сковали землю. Скот их подыхал с голоду, вот они и послали меня на эти далекие пастбища.

Заблестели глаза Мукара, как только услышал он имя Сослана.

— Что-то много толкуют о нарте Сослане. Ты скажи мне, в чем его сила?

— Что и говорить, могуч Сослан, — ответил Сослан.

— Расскажи, какие нартские игры пришлось тебе видеть, — сказал Мукара. — Если сумею я, подобно нартам, сыграть в эти игры, тогда поеду к нарту Сослану.

— Откуда могу я знать все его игры? Нет у меня на это времени, редко бываю я в селении. Только раз видел я его игру. Вот какая это игра: самые могучие из нартской молодежи на черном камне оттачивают свои мечи и потом наводят их на оселке до того, что, если положить на острие меча волос и дунуть на него, пополам разлетится волос; и вот, намылив свою шею, идет Сослан на нартский нихас и кладет там голову на деревянную плаху. Тут изо всей силы ударяют мечами по его шее, но Сослану это нипочем, он только смеется, и даже следа не остается на булатной шее Сослана, а мечи у нартов тупятся, глубокие зазубрины остаются на лезвиях.

И сказал Мукара Сослану:

— А ну-ка покажи свой меч.

Показал Сослан свой меч.

— Да, — промолвил Мукара, — пастух-то ты пастух, а меч у тебя добрый. Ступай-ка наточи его и испробуй на моей шее.

— Пусть будет по-твоему, — сказал Сослан и ушел, улыбаясь. Оттачивает Сослан свой меч и весело напевает:

Ты точись, мой булат,
Будешь ты сегодня рад.
Мы разочек взмахнем —
Голову Мукара, сыну Тара, смахнем!

До того наточил свой меч, что, если положить на лезвие волос и дунуть, надвое распадется волос. Солнцу от радости улыбается, под луной пляшет Сослан от веселья: «Отсеку я голову Мукара, настанет для нартов веселая пора!..»

Положил Мукара свою голову на дубовую плаху и говорит Сослану:

— Не жалей, руби изо всей силы!

С плеча, во всю силу рубанул Сослан по шее Мукара мечом, от меча искры посыпались, однако ни одного волоса не упало с жирного красного загривка Мукара. Отскочил меч Сослана, отлетел кусок его лезвия.

— Нет, это не игра, — сказал Мукара. — Нет ли какой-нибудь другой игры у Сослана?

— Втыкает Сослан в землю мечи рукоятками вниз и сначала пляшет на их остриях, а затем, перевернувшись вниз головой, как вдруг завертится головой на остриях мечей!

Так и поступил сын Тара. Разулся Мукара и ну плясать на остриях мечей Сослана и своего собственного. Но даже царапины не осталось на его ногах. Затем он подпрыгнул вверх, перевернулся вниз головой да как завертелся, уперевши лоб на острия мечей!

— И эта игра ничего не стоит! — сказал Мукара. Показывай еще что-нибудь.

— Есть еще у Сослана игра: взбираются на вершину горы самые сильные нарты и сбрасывают целые скалы на Сослана, а он только подставляет свой лоб, и, ударившись об его лоб, в песок рассыпаются камни.