Сказания о волках

Не видел отец, как полыхнули румянцем щёки черноокой дочери, когда он назвал Ждана «её белым». Знать, тятя заметил, как запечатлил на ней свой взгляд новый волк, тем самым назвав её невестой. И тятя, видно, не против, раз так молвил. Как бы она хотела, чтобы белый на самом деле был только её волком. Её парой.

Курум и Зыч не просто бежали по следу нового белого собрата, а стелились туманом, стараясь быстрее нагнать его. Вот он остановился — Курум заметил вытоптанное в траве пятно.

«Он побежал дальше!» — мотнул чёрной с проседью башкой Зыч.

И они кинулись дальше по следу Ждана. Промахнули рысью не одну версту по перелескам огромного бора, пока не услышали злобное рычание. Выбежав на небольшой пятачок среди бора, увидели картину: белый, по следу которого их отправил Лютомир, держал за горло Демида из соседней стаи Замяты, а сам Замята ходил кругами на расстоянии трех локтей и что-то говорил белому, едва слышно. Вдруг белый бросил Демида и кинулся на Замяту, нацелившись тому в горло, но старый серый волк был намного изворотливей, да только это ему не помогло. Белый схватил серого за шею сбоку, стараясь прокусить шерсть, забивающую пасть, что у него и получилось. Замята взвыл от боли, закрутившись юлой, пытаясь сбросить с себя белого волка, а Ждан разжал пасть и отошёл от него.

«Вы только что признали, как „не поладили“ с моим отцом, оставив меня сиротой. На это вам моего прощения не дождаться. Старайтесь не перебегать тропу в бору передо мной», — он ещё раз сверкнул на них янтарными глазами, потом перевёл взгляд на двух чёрных, что появились здесь перед самым концом небольшой битвы.

«Нас послал по твоим следам Лютомир, чтобы на тебя никто не напал», — пояснил Курум.

«Сейчас я одолел их, но они сильнее меня. Сила оказалась на нашей стороне, так будет не всегда». - поблагодарив таким образом Зыча и Курума, потрусил в сторону стаи.

Два чёрных повернули обратно к становищу следом за белым. А белоснежный волк припустил ходу, пятном мелькая среди травы на полянах или стволов в сумерках бора. Он точно знал, что даже ночью его заноза будет ждать возвращения в стаю… Его… за неё он готов биться с любым, даже самым матёрым волком, будет рвать глотки, только чтобы она ещё хоть раз, единственный раз, погладила его между ушами, заглянула в его янтарные глаза, наполнила воздух медвяным ароматом.

Ждана…

Несколько дней назад он и думать не мог, что она существует, а сейчас уверенно бежал к той, которая дышит с ним одним воздухом. К той, которую возжелал его зверь, как и он сам. Не волновало юного волка, что сзади за ним едва поспевают собратья из новой стаи — им ли не понять, как стремится сердце к единственной, чей взгляд запечатлился в мозгу зверя на всю жизнь.

Вот и ворота поселения. Ждан поскрёб лапой по знакомым брёвнам частокола, после чего приоткрылись ворота, впуская волков. Снова бегом к терему вождя…

Жданка больше не могла терпеть возвращения белого, ходила по горнице неприкаянная, заглядывала в окошки: луны нет, всё небо покрыто облаками, даже с её острым зрением не разглядеть, что творится за порогом. Трясущиеся от волнения руки, девушка прятала под расшитый передник, только Лютомир всё видел, всё замечал. Выбрала суженого его дочь, а теперь ожидает его после первого забега. Да и ему самому молодой волк пришёлся по душе: не заметил он в нём ни язвы, ни червоточины, которая пронзает многих. Прямо смотрел он в глаза вождю, ничего не боясь. Как же иначе может смотреть сын таких родителей? Старый Шульга прикорнул на широкой лавке, поставив свой костыль рядом. А Жданка то выбежит из дверей, посмотреть сверху не бежит ли её белый? То снова сядет перед окном на лавку, теребя передник в нервных пальцах.

Что её дёрнуло выскочить из дверей, сломя голову спуститься со ступенек и оказаться прямо перед мордой огромного белого волка. Девчонка растерянно смотрела ему в глаза, словно чего-то ожидая от него или от себя. Белый еле слышно подошёл к ней, лёг у самых ног, положив башку на маленькие стопы и прикрыл веки. Он пришёл домой. И она его ждала, как будто зная, что в это самое мгновенье он приближается к её крыльцу.

Лютомир, стоя на верхней ступеньке наблюдал эту картину, понимая, что происходит между его дочерью и сыном Тура — пришла пора принять, что из маленькой егозы, Ждана в течение одного дня превратилась в невесту, случайно найдя свою пару. Он и радовался, и огорчался. Замечал, как она изменилась, стала тревожиться за суженого, за старого Шульгу, за него самого, чтобы не увидал её волнения. И вот свершилось: при всех, кто мог наблюдать, святой белый волк склонил голову к её ногам, отдавая себя без остатка дочери вождя — чернявой занозе, что забрала его сердце.